смутилась Любава. От раздачи тем едва ли прошла неделя. Но она всегда и везде была первой. Лучшая студентка на курсе, гордость кафедры. Профессор за живой, пытливый ум пророчил ей великое будущее, грандиозные открытия. “Если любовь голову не заморочит”, – любил добавлять он. – Да! Просто тема очень интересная!
Она шагнула поближе к столу, порылась в сумке и протянула профессору маленькую флешку с гравировкой на корпусе – подарок Сашки. С самого первого курса она томилась бессонными ночами, думала о нем все свободное от учебы время, злилась на подругу только за то, что это Даша, а не она учится с ним в одной группе. Она тогда прибежала к Даше в политех, а там ребята столпились на крыльце, смеялись, болтали. И рядом с Дашей парень – коренастый, кареглазый, а улыбка у него такая, будто он обнимал ею весь мир. Взглянул на Любаву и все – она пропала. При одной только мысли о нем ладошки у нее стали влажными, а под ложечкой сладко засосало. “Надо было не в мед поступать, а в политехнический! – говорила Даша. – Сама знаешь, у Кирова рука еще не отвалилась!” Любава смеялась, отшучивалась, мол, на тебе и проверим. Старинная легенда гласит, что если из Томского Политеха выпустится хоть одна девственница, то у памятника Кирову, что напротив главного корпуса, отвалится рука. Парней в три раза больше, чем девушек.
С тех самых пор, как Даша познакомила ее со своим одногруппником Сашкой, Любава измучилась душой и телом. Казалось, вся она превратилась в оголенный нерв. Любой звонок по телефону, любая встреча с ним, слово, жест – вызывали теперь смертельную муку. Даже во сне его образ не оставлял ее. Единственным спасением была учеба. Только так Любава могла перенестись в волнующий и прекрасный мир медицины. Ее захватывал водоворот бесконечных зубодробительных названий солей, кислот, ферментов, плазмидов и питательных сред.
Профессор воткнул флешку в компьютер, открыл документ и долго с задумчивым видом его читал, кивал головой, постукивал пальцами по столу, время от времени издавая междометия вроде “угу” или “ага”. Вдруг глаза его расширились, он как-то подобрался весь, приосанился.
– Так, а это что у вас тут такое? Я этого не давал на лекциях!
– Где? Что? – Любава обошла вокруг стола и заглянула в монитор. – А. Я вот и хотела как раз по поводу этого и спросить. Смотрите, почему во всех протоколах лечения сразу применяют химиотерапию? Почему бы нам сначала не определять, способна ли опухоль метастазировать и в зависимости от этого принимать решение, применять химиотерапию или нет? Я предлагаю провести проспективное исследование для двух групп пациентов. После установления диагноза им необходимо выделить ДНК опухоли и по маркерам генов индукции стволового состояния клеток определить способность опухоли к метастазированию. Ну и в зависимости от этого принимать решение. Это позволит не подвергать пациентов лишний раз токсическому воздействию цитостатиков.
Роман Юрьевич молчал несколько секунд. Он задумчиво смотрел в монитор, тер подбородок пальцами и видимо о чем-то думал.
– Мда. Я предполагал, что вы девушка умная. Но это…