кружки с цветочками по бокам, скорее всего, из тех же времен. Но, к моему удивлению, небольшое окошко, выходящее на палисадник, было чисто вымыто и на нем висели кипенно-белые шторки с искусной вышивкой по краю. У меня зародилось сомнение, что Петька сам мыл это окошко. Но вслух я высказывать его не стала.
Волошин занял свое место за столом и с тяжким вздохом снял фуражку, положив ее на стол. Мы с Надеждой расселись на стулья. Они под нами встревоженно скрипнули. Я опасливо покосилась на Надьку. Но судя по всему на этих стульях она сиживала не раз. Потому как никакой особой тревоги или опасения на ее лице не отразилось. Петька смущенно обвел свое хозяйство взглядом и робко спросил:
– Может, чайку?
Мы с подругой, не сговариваясь, молча кивнули. Петро стал хлопотать над чайником и, не теряя времени, задал нам вопрос:
– Ну, девки, рассказывайте, чего углядели на пожаре?
Мы с Надькой переглянулись. Я ей кивнула.
– Давай, ты первая. Ты раньше меня прибежала.
Надюха сделала серьезное лицо, прокашлялась для порядка и начала вполне незатейливо.
– Ну, значит, так. Не спалось мне. Вышла на крылечко воздухом подышать. Чую, гарью пахнет. Смотрю, от Генкиной избы дым валит, ну и зарево видно уже было. Я перво-наперво в магазин метнулась. У меня там телефон есть. В леспромхоз дежурному позвонила, а уж потом и побежала. Когда прибежала, значит, дом-то уже горел вовсю. Но странно было то, что горел он сразу со всех сторон. Будто кто поджег его. Про газ или там проводку мне даже не говорите! Видала я, как от замкнувшей проводки загорается. А газ, он бы взорвался тогда. А никаких взрывов не было. Тут собаки завыли и люди стали подбегать. Кто с ведрами, кто с ломами и лопатами. Потушить старались. Только все напрасно. – Тут она взглянула со значением на участкового. – Если Петр Аникеевич мне позволит предположение высказать, то я скажу, что его, то есть дом, не иначе как бензином облили. Уж больно он резво загорелся. А ведь бревна-то старые, толстые. А горели, как хворост. – Она выждала несколько секунд, ожидая, что мы что-то скажем. Но мы смотрели на нее и молчали, не прерывая рассказа. И она, воодушевившись, продолжила: – Ну а тут уж народ сбежался. Варька, ты прибежала тоже. Потом приехала пожарка. А остальное ты, Петечка, уже и сам знаешь.
Петька озадачено тер лоб, а мы во все глаза смотрели на него. Может, чего скажет нам нового. Тут закипел включенный чайник, и он принялся разливать кипяток по кружкам, предварительно сыпанув в них сухой заварки.
– Варвара, а ты чего видела? – обратился он ко мне.
Я пожала плечами.
– Да все тоже самое. Я когда примчалась, полыхало уже одним большим костром.
– Ну, может, вы кого такого заметили, кто убегал или еще как необычно себя вел? – Чувствовалось, что нашей информации ему явно недостаточно.
Надежда посмотрела на меня, а я на нее. По ее глазам я поняла, что ей явно хотелось что-нибудь эдакое от себя присочинить. Но под моим суровым взглядом она тяжело вздохнула и ответила за нас обеих:
– Да