Еремеевич поглядывал на хлопоты жены уже настороженно, но не вмешивался. «Больше того стекла» – только и проворчал он вполне лояльно, зная, что в банках достойное содержимое.
– Ей сейчас солёненького захочется… – как бы между прочим, обмолвилась Марковна, держа у груди две банки с отборными молоденькими груздочками и вопросительно глядя на мужа. Гарпан Еремеевич усмехнулся: проговорилась, старая, знать, хорошую новость готовят они ему в качестве сюрприза, да всё выжидают чего-то…
– Толкай! – И обречённо махнул рукой, для себя решив, что ради невестки готов будет справиться и не с таким грузом, представляя себе, как Тая будет рада – она всегда радовалась гостинцам из деревни, как ребёнок.
Гарпан Еремеевич попробовал рюкзак на вес: «Ого! Не убавить ли…» Но так всё добротно, любовно, компактно уложено, что убрать – как от себя оторвать. «Как-нибудь довезу… Своя ноша не тянет», – поведал он народную мудрость снаряжённому в путь рюкзаку и стал собирать в чемоданчик всё необходимое в дорогу.
Скоро просигналила машина и на пороге предстал Сашка, свой парень, сельчанин, с которым днём раньше договорился Гарпан Еремеевич. Сашка, шустрый, ладно скроенный малый, постоянно улыбающийся, с рединкой в передних зубах, которой он ничуть не стеснялся и которая придавала его улыбке задорное выражение, собрался тоже к автобусу на своей «таблетке» встретить из города брата.
– Карета подана, – объявил Сашка, широко улыбаясь. – Просим занять место. Это в машину? – Кивнул он на рюкзак и, не дожидаясь ответа, легко вскинул его на плечо.
До трассы часа четыре ехали зимником через хребты, и тряскую дорогу скрашивало «Авто радио» – всё такие хорошие песни, что Гарпан Еремеевич отдыхал душой.
К рейсовому автобусу едва не опоздали – посадка закончилась, и дверь автобуса была уже закрыта. Вовремя сообразив, Сашка с ходу сделал объезд готового вот-вот тронуться автобуса, выпрыгнул из кабины и замахал водителю рукой, затем выхватил из салона рюкзак, помог Гарпану Еремеевичу погрузиться и только потом пошёл здороваться с братом.
В автобусе было полно народа. Юноша, сидевший напротив входной двери, незамедлительно уступил место Гарпану Еремеевичу, как будто специально держал место для него, а сам втиснулся на заднее сиденье между таких же, как он, молодых парней. Судя по их раскованным репликам, все из одной компании. И Гарпан Еремеевич воспринял этот жест с чувством благодарности. И вообще он испытывал сейчас в себе нечто похожее на умиление к этим молодым людям, какие они приятные и, что немаловажно, любезные. И он подумал, что, наверное, все они ушли далеко вперёд по жизни, а он, вероятно, безнадёжно отстал в своей глуши. Это кум Арсений всё ворчит на нынешнюю молодёжь. Как будто сам в своё время не был руган старшим поколением – такое водилось во все времена. «Мы – то сами, молодые, только вкалывать и умели – руками да спиной, а сейчас вот они работают больше головой…»
Говорят, первую половину пути человек думает о том, что оставил, вторую –