внедряться в божественный цветущий сад…
– Как же вы умопомрачительны, София Львовна!!! – варвар принялся губить великолепный сад, что есть мочи… И зашумели травы, и взвился пчелиный рой, и стала осыпаться листва, не увяданием тронутая, но силою внешней… И застучали топоры, и щепки брызгами полетели вокруг, и тревожно завизжали пилы на разные голоса, переплетаясь с грохотом падающих деревьев… И возник из бревен курган посреди уже не цветущего сада, и прилетевшие, откуда ни возьмись, искры возбудили пламя, которое стало разгораться всё сильнее и сильнее, пока не достигло небес… И начался звездопад, и нимфа принялась загадывать желания, а варвар исторгать обещания все их неукоснительно исполнить… И вот, с оглушительным свистом, упала последняя звезда, и прокричала измятая нимфа самое несбыточное желание, и проревел не своим голосом варвар обещание его исполнить, и, грузно перевалившись через нимфу, рухнул без сил…
– Джин-тоника хочешь? –спустя какое-то время я вспомнил, что захватил с собой несколько банок и, не одеваясь, пошёл искать сумку – «выкать» было уже неинтересно…
– Павлуш, мне так хорошо с тобой, – Соня тоже машинально прекратила игру, – ты даже не представляешь, как хорошо…
– Конечно! Наобещал тут тебе с три короба, – хихикнул я, обнаружив, что входную дверь мы, унесённые страстью с порога на кровать, забыли закрыть, а сумка моя так и осталась валяться на лестничной площадке.
– Паш, ты куда?! – хозяйка, услышав дверной хлопок, испугалась, что я ушёл и даже подпрыгнула на кровати.
– Да здесь я, здесь! Дверь закрывал. Может, нас с тобой кто-нибудь видел? Или слышал… У тебя соседи по парадной любопытные? – одну из принесенных банок я, вернувшись в комнату, аккуратно поставил на тумбочку рядом с кроватью.
– А я никого и не знаю… Квартира же у меня съёмная, – подруга слегка смутилась, глядя в мои подозрительно-заговорщические глаза.
– Да ладно, расслабься, – я расплылся в улыбке, – даже если и застукали, то фигня! Кто не смотрел порнушку хотя бы раз в жизни? Главное, люди порядочные – джин-тоник вот не сперли!
– Как ты можешь употреблять такие слова? В учреждении культуры, насколько помню, служишь, – содержимое прикроватной банки ручейком полилось в прелестный ротик.
– Имеешь в виду слово «джин-тоник»? – очарованный утоляющей жажду хозяйкой я решил не отставать и тоже пригубил порцию нашего традиционного напитка.
– Дурак, – Соня улыбалась почему-то редко, хотя, в такие моменты, довольно выгодно для неё выглядывали очаровательно ровные зубки, а ямочки на щеках заслуживали кисти живописца. – Блин! У меня и еды, кажется, никакой нет! Ё-моё!! Просила же предупреждать, когда приезжаешь!! – женщина-арт-обьект резво кинулась к холодильнику.
– Ты вот, Сонечка, всё меня упрекаешь в неучтивости, а сама только что употребила несколько, я бы даже сказал, весьма бранных слов для нашей изысканной беседы, – настроение моё улучшалось с каждой минутой, и я, вслед за потенциальной натурщицей,