в его чуть повеселевшем голосе:
– Пикулик! Паша! Выпрямитесь, наконец!! Что вы сегодня скрючились в три погибели?! Вас что-то беспокоит?!
– Ну да, живот болит с утра… Принял «но-шпу», думал отпустит… куда там, – я скорчил гримасу и опустился на корточки…
– Может вам полежать, а мы пока прервёмся? – реакцией на любую новость у Лисицына было объявление перерыва.
– Не знаю… Ноет, прям, невыносимо…
– Может быть, у вас это на нервной почве… Завтра же, всё-таки, генеральный прогон, – освободившись от притязаний Ивецкого, режиссёр двинулся к сцене.
– Это, Пашенька, возрастные изменения в организме! Звоночек тебе! – завершив дивертисмент с подостывшим гением, Венька в статусе триумфатора вернулся на подмостки. – Пора уже, солнце моё, прекращать по ночам-то дуроплясить!
– Слушай, вообще-то, не смешно, – я обвил руками предмет обсуждения и прижался подбородком к груди.
– Вот тебе «нурофен», активированный уголь и «но-шпа», – тут же с горсткой таблеток и стаканом воды подскочил помощник режиссёра Сева Белкин.
– «Но-шпу» я уже сожрал сегодня, говорю же… Два раза, – не разжимая рук, я медленно и осторожно растянулся на полу.
– Прими ещё раз, хуже не будет!
– Белкин, ты что, врач?! Может, ещё и морфий предложишь? – я, застонав, свернулся калачиком.
– Пашка, давай в гримёрку! Полежишь, грелку на брюхо положим, – Каштанов, отпихивая Севку, попытался поднять меня на руки.
– Гриня, ты очумел, что ли?! Я же не инвалид! – вырываться мне пришлось долго, так как друг мой был решителен и настойчив. – И так-то больно, а ещё с тобой бороться приходится!
– Правильно! Потому что не надо со мной бороться!
– Вот спасибо-то!! От твоей логики сразу полегчало!!
– Паша, а у тебя болит желудок или низ живота? – не могла не вмешаться Ира Алдонина, впрочем, как и все участники спектакля, поспешившие плотным кольцом окружить моё эмбрионообразное тело и не преминувшие выразить крайнее беспокойство по поводу моего состояния.
– Если правее, тогда это печень!
– А левее, кажись, селезёнка!
– Сердце тоже иногда в желудок отдаёт. Хотя, тебе ещё рано…
– У тебя после еды заболело? Ты завтракал сегодня?
– Если не завтракал, то это язва! Стопудово! Иди, съешь чего-нибудь!
– Мог, кстати, и травануться!
– Минералки попей и сухарики попроси в буфете!
– Лучше кашки! Только обязательно на воде!
– Какая кашка! Это может быть и аппендицит!
– Ну, тогда засада! Премьеру отменять придётся!
Белкин уже маячил в режиссёрском управлении и звонил оттуда, судя по всему, в поликлинику СТД. Его поставленный специфический голос легко долетал из кабинета до сцены, так что прислушиваться не приходилось – он был профессиональным актёром, со временем, переквалифицировавшимся в заведующего театральной труппой. По совместительству, Севка