на отечественной истории, и обладающий хорошей памятью, я помню таблицу русских мер наизусть.
– В футе 12 дюймов, в аршине 16 вершков или 28 дюймов, в сажени 3 аршина или 7 футов, в версте 500 саженей.
– Отлично, а сколько в вершке точек?
Хитро прищурился Евтушевский.
– Сто семьдесят пять.
О черт, кажется, я пересолил. Учитель с трудом поймал падающие с кончика носа очки.
– Я выучил таблицу, зная, что пятый год гимназического курса с этого начинается.
Начал я оправдываться.
– Великолепно, но вы разрушили мне план урока.
Весело и довольно рассмеялся Василий Арианович. А ведь этот учитель ни в чем меня не подозревает, он просто горд успехами ученика.
– Василий Арианович, если вы не против, я бы мог порешать задачки пока вы объясняете тему Георгию Александровичу.
– Ну что же, это выход.
Джорджи смотрел на меня во все глаза, с открытым ртом, до сих пор он гордился что не отстает в математике от старшего почти на три года брата.
– Ну что же решайте задачки с начала этой страницы, сколько получится.
Евтушевский раскрыл передо мной учебник. Примеры были простейшими, 2+3×4; (2+3) ×4 и так далее. Я с удовольствием стал щелкать эти задачки, не прислушиваясь к объяснениям преподавателя для Джорджи. Бедняга, теперь не отвлечешься, остался наедине с учителем. С удовольствием расписываю решения (7+4—3+5).2+3+4=13.2+3+4=26+3+4=33. В этом веке знак умножения».». Постепенно примеры усложняются, (15.3- (3+7+5).2) :( (14+16):3—5) = (45—15.2): (30:3—5) = (45—30): (10—5) =15:5=3
Дальше пошли задачки, написанные словами. Когда Василий Арианович вернулся ко мне, я заканчивал решение задачи: к разности чисел 359 и 16, уменьшенной в семь раз, прибавить 5067:9, из полученной суммы вычесть 27.6 и полученный таким образом результат умножить на 367.
((359—16):7+5067:9) – (27.6)).367= ((343:7+5067:9) -162).367= (49+563—162).367=450.367=
=165150. Эту последнюю задачу я решал с преподавателем, стоящим за спиной и только последнее действие выполнил в столбик, с непривычки дело шло медленно, кроме того, я старался делать все очень внимательно, в таких примерах легко ошибиться по невнимательности.
– Отлично, Николай Александрович. Вот видите стоит только немного постараться и математика станет легкой и интересной.
Евтушевский просто лопался от гордости и удовольствия. А ведь он проверял меня считая в уме все до последнего действия. Математический гений чертов! Я так никогда не смогу. Георгий подошел к нам и ошеломленно стоял рядом. До конца урока я продолжал решать, все усложняющиеся примеры на четыре действия, а Георгий переводил одни меры длины в другие. Математик ходил от одного ученика к другому и выглядел именинником.
Следующий урок верховая езда. Здесь приходилось полагаться только на память Николая, Трифонов никогда не ездил верхом.
– Ники, а когда ты успел выучить математику, ни разу не видел тебя в Петергофе с учебником?
Почти два предыдущих месяца царская семья провела в великолепной Александрии, отдыхая и принимая датских родственников мамы. Евтушевский дал