мыслей учёного, работник госпиталя продолжил:
– Что это за дело, которое не может подождать трёх лет?
Спровадив докучливые картины ареста, Вячеслав Владимирович без тревоги, уверяя себя в компетентности человека, от чьих поступков будет зависеть судьба всех живых существ, остановившись на стеклянных глазах Интерна, объяснил:
– Это наше…личное.
– Настолько личное. – возвысив брови так, что кожа на оставшейся части черепа преобразовалась во множество морщин с несколькими большими лощинами, проходившими через весь лоб, которые состарили мужчину на не один десяток лет, усмехнулся Интерн.
– Нет. Ты что… как. И ты недавно говорил мне о пошлости. Фу! – отвернувшись от собственных мыслей, побрезговал Вячеслав Владимирович.
– Ну, если тебе кажется непристойным общий подарок для Лериной тётки, то тебе снова надо сходить к психологу. Сегодня же четверг! Через часик с ней об этом поговоришь.
– Вывернулся?
– Откуда мене знать какие у вас заморочки?
– Ладно. Но не настолько личное, конечно, как ты подумал сначала, и не такое идиотское, как с подарком.
– Идиотское?..
В идиллии подшучивания друг над другом и не упоминая больше о побеге, союзники дождались полдника, и как только из окна пункта выдачи вылезла морда повара, выставившего на стол коктейли и пирожное «Муравейник», Интерн, сорвавшись с места, долетел до еды и, отпивая молоко, вернулся за стол.
– Кстати, как вчера в нашу «армию» сходил? – попытался выговорить молодой человек, запивая сухое пирожное молоком, когда Вячеслав Владимирович вернулся с добытым полдником.
– Я думал, у вас такой сплочённый коллектив, что о новом маникюре медсестры через полчаса после начала смены знает весь госпиталь.
– О твоём грандио-озном фиаско никто не говорил.
– Фиаско? Ну о том что случилось догадаться нетрудно. – отпив коктейль, улыбнувшись, согласился Вячеслав Владимирович.
– Ну, ну? Не может быть, чтобы прям безвозвратно. – с большим энтузиазмом, который так же выражался в ежесекундном дроблении десерта, блестя глазами, томился Интерн.
– Возвратился к его расположению я через пару минут – помощь
предусмотрительного друга. О, Интерн, спасибо! Мне же надо забрать из прачки одежду. Время? – засуетился Вячеслав Владимирович.
Вытащив часы из-под манжета халата, мужчина утвердил:
– До психолога успеешь.
Залив впихнутые остатки пирожного, Вячеслав Владимирович понёсся на первый этаж.
«Если они снова закрыты, влетит мне от Василия Ивановича!» – по-мальчишески волновался учёный.
Запыхавшись на последних ступенях, Вячеслав Владимирович, опёршись о стену, тяжело, но негромко дыша, как он привык делать во время любых физических перенапряжений, хотя негрузное тело его, с первого взгляда на стройный силуэт которого можно было отнести к фигуре начальной стадии атлетического совершенствования, а дух и мышцы не были приспособлены к большим