Несколько сил воздействуют на эти границы. Во-первых, это силы, которые можно назвать «естественными», связанные со сложным многоуровневым взаимодействием пациента и аналитика, которые подробно анализировались выше. Второго типа воздействия могут иметь субъективную природу (личные особенности аналитика, недостатки его собственного анализа, регрессивное состояние вследствие личного кризиса, стресса и пр.), или же быть обусловлены объективными условиями («слепые пятна» в традиции, теоретической парадигме или в институциализированной практике). Третий тип воздействия на аналитические границы имеет источником средовые влияния, в том числе и культурно обусловленные требования. Одним из признаков того, что профессиональные границы не выдерживают давления этих сил, является феномен «психического выгорания» (см.: Солдатова и др., 2002, с. 399–409).
Анджей Вербарт, обсуждая нарушения границ в современном культурном пространстве, связывает их с «желанием видеть все и показывать все», с тенденцией элиминировать табуированность определенных областей жизнедеятельности. Примером служит демонстрация в произведениях искусства и в масс-медиа насилия и перверсий без интегрирующих объяснений и при полном отсутствии показа противоположных сторон жизни. Очарованность злом и насилием – характерная черта современной культуры – всегда связана с нарушением фундаментальных границ (между реальностью и фантазией, изображением и изображаемым, добром и злом, живым и мертвым, человеческим и нечеловеческим), в истоках чего лежит желание выйти за пределы детской беспомощности и превозмочь родительские запреты, а также желание бессмертия и жизни без моральных принципов. В предельном своем выражении такие перверсные интенции сводятся к попыткам «раздвинуть границы возможного и стать свободными от самой реальности» (Chassequet-Smirgel). Такая «антидифференциальность» порождает травмирующие интрапсихические процессы, в терминологии Вербарта – прорыв и элиминацию «кожного эго». Психоаналитическая работа направлена, в частности, на воссоздание нарушенных вследствие этих деструктивных социально-культурных процессов интрапсихических границ. И аналитическая рамка с ее табу на определенные действия служит для защиты аналитика и пациента от их внутренних деструктивных сил. Именно в таких условиях, под защитой триангулярного устройства (это антитезис перверсности) «все может быть выражено и названо» с интегрирующими, а не деструктивными последствиями. Если же игнорируется «третий субъект», порождается тенденция к «перверсному восстановлению границ»: единство эго защищается с помощью параноидного видения зла, деструктивности и перверсий как чего-то чуждого и непонятного: «это внутренний убийца, жаждущая крови тварь, которую мы не хотим знать» (Werbart, 2000).
«Антидифференциальная» позиция характерна для состояния мистической сопричастности или бессознательной идентичности, как называл его Юнг. Хью Джи, считая это состояние необходимым для глубинной психотерапии, поскольку в нем происходят необходимые