линолеуму. Заскользил, как бумажка, гонимая ветром. Заскользил – и въехал, впечатался спиной в желтую стену.
Свет померк перед глазами сантехника. Неведомая сила держала Василия, припертого к стене, не давая пошевелиться.
И вдруг потащило его куда-то вверх.
Руки Губина упали плетьми, ноги потеряли опору, и он обнаружил себя висящим на стене, в полуметре от пола…
Висел он там!
Висел, как картинка на гвоздике!
Одурманенный мозг Василия больше не хотел иметь с ним дело. Темная пелена затянула пространство, скрыв обшарпанный платяной шкаф, круглый стол с одинокой бутылкой, колченогий стул у окна, лампочку под потолком, скрыв ужасного серого гостя, стоявшего посреди комнаты.
Воцарился мрак…
Спустя немалое время после описанных событий, а точнее – в три часа пополудни, любой, кто заглянул бы в квартиру, где жил сантехник Губин, обнаружил бы следующую картину.
Вася Губин сидел на полу, опершись спиной о стену. Ноги его были вытянуты, ладони рук покоились на коленях. Голова сантехника была наклонена чуть вперед, в широко раскрытых глазах проглядывалось любопытство.
Перед ним на скособоченном стуле сидел пожилой человек с густой бородой и длинными, до плеч, волосами. (Впрочем, и волосы, и борода, надо отметить, – без малейших признаков седины.)
Одежда на человеке, сидевшем перед Василием, была не совсем обычной. Представляла она собой хитон из груботканой материи серого цвета. Широкий вырез открывал ключицы, складки хитона почти целиком прикрывали руки, скрещенные на груди.
Пожилой человек о чем-то рассказывал Губину, напряженно внимающему его словам.
«…и вот с тех пор каждый год шлют на Землю посланника в образе человеческом. Дабы обозрел он дела людские, в греховности людской убедился. А коли увидит, что не образумились они, коли поймет, что нет боле надежды, тогда должен сигнал подать… И уж в ответ ему воспоют трубы небесные… И прозвучит глас… И наступит День Судный», – закончил Гавриил свой рассказ.
Губин минуту помолчал, силясь переварить полученную информацию.
– Значит, говоришь, каждый год архангела шлют? Туда-сюда гоняют?
Гавриил нахмурился.
– Не архангел я, – строго сказал он. – Посланник токмо. Не ровня архангелу.
Василий перечить не стал. В небесной иерархии он не разбирался. Хотя про архангела Гавриила что-то слышать ему приходилось. То ли от бабки, то ли от кого-то еще. Потому для ясности все-таки задал вопрос:
– А отчего ж тогда тебя Гавриилом зовут? У вас что, их там много – Гавриилов-то?
Ляпнул и тут же прикусил язык – испугался обидеть.
Но гость лишь усмехнулся и, словно передразнивая, ответил – его же, губинским голосом:
– А у вас здесь что, Василиев мало? Иль тебя одного так нарекли?
Губин предпочел оставить этот скользкий вопрос без ответа. Но про себя решил всё же называть Гавриила архангелом. Звучало как-то солиднее.
– Хорошо, – сказал он. – Это я просто так поинтересовался…