звони ты, блин, – подтолкнул его прапорщик, чувствуя, что еще немного – и ему расхочется входить в эту чертову хату.
– Щас! Не гони! – огрызнулся сантехник, поднял заметно дрожавшую руку и надавил на кнопку звонка.
Квартира молчала.
Выждав немного, Губин позвонил снова.
За дверью не было слышно ни звука.
– Вдруг ушел? – с надеждой спросил Василий.
– Погоди, – ответил прапорщик, испытывая всё большее желание повернуться и топать назад. – Ты, когда уходил, дверь сам запирал?
– Сам, – неуверенно промямлил сантехник.
– Ну, тогда давай открывай. Чего стоять-то? – Семен Тюлькин с кривой ухмылкой поглядел на него.
Василий пошарил в карманах и вытащил ключ.
– Может, еще позвонить?
– Ты лучше ногой вдарь, – съязвил прапорщик. – А я пока за кувалдой сгоняю.
Губин шмыгнул носом, воткнул ключ, повернул его и осторожно потянул за дверную ручку.
Дверь скрипнула, открыв проход в темную прихожую, где под потолком висела незажженная лампочка, а в глубине проглядывалась вешалка и старая куртка, висящая на ней.
– Твои шмотки? – тихо спросил Семен у сантехника.
Василий молча кивнул.
– Э-э-эй!.. Есть кто-нибудь? – Тюлькин нервно облизнул губы.
Никто не отозвался.
Помедлив, Семен сделал шаг, отстранил плечом сантехника и, стараясь не выказать робости, шагнул в прихожую. Он быстро нащупал на стене выключатель и резко шлепнул по нему ладонью.
Зажегся свет.
В прихожей никого не было.
Прапорщик медленно приблизился к двери в туалет, распахнул ее, и заглянул внутрь.
Туалет был пуст.
Обследовав кухню и комнату (тоже пустые), Семен Тюлькин обратился к сантехнику Губину, всё еще не рискнувшему переступить порог собственного жилища.
– Архангел, говоришь, – улыбнулся он. – Нету его, Вася. Улетел твой архангел. Тю-тю.
Василий вошел, держась поближе к стене. Прапорщик Тюлькин смотрел на него с сочувствием.
– Потерял ангелочка, Васенька? Может, он под тахту залез? Или в шкаф сныкался? Ты поди, проверь.
Губин молча направился в комнату, задел дверной косяк, мотнул головой, а потом…
Потом прапорщик Семен Тюлькин увидел вот что.
Увидел он, как у Васьки Губина, старого знакомца его Васьки Губина, поехала крыша.
Ошизел, тронулся, долбанулся Васька Губин в момент.
Стоял этот дурень в дверях своей комнатухи, низко кланяясь пустой бутылке, торчавшей посреди стола.
– Гаврюша, – сказал он, – так ты здесь?
Бутылка, натурально, ничего не ответила, а Васька продолжал молоть языком.
– Задержался я малость, Гаврюша, не серчай. Зато вот пожрать принес. Ты ведь и сам тоже не евши.
И трясся, гад, как поросячий хвост. Щелкал зубами – и молол, молол.
– Пройду, Гаврюша, сейчас пройду… Да нет, ты сиди, мне стул без надобности. Я счас колбаски нарежу, килечку открою.
Затем начал, обалдуй, колбасу из пакета