всех по-разному, – ответил ему Бидо. – Обычно в университет записываются лет в четырнадцать, сначала на факультет свободных искусств. Там тебя приписывают к одной из четырех Наций…
– Это что еще за поруха? – шмыгнул носом Мартен.
– Всего есть четыре Нации, подобно тому как четыре потока проистекают из Сада Эденского: французская, пикардийская, нормандская и английская, или англо-немецкая. Ибо англичан сейчас в наших университетах сильно поубавилось. Мы с Арно относились к французской Нации, строго говоря – к «схоларам провинции Бурж». Там еще с нами были итальянцы и всякие шику96 из-за Пиренеев. В общем, Нации – это такие землячества, которые поддержат в трудную минуту: деньгами выручат, письмо на родину отправят с нунцием97, в суде словечко за тебя замолвят – или перед властями.
– А такоже пожитки твои скудные родственникам отправят, ежели ты вдруг, на полях Паллады сражаясь, волею Божией помре, – вставил, не оборачиваясь, Арно.
– Да, или так, – подтвердил Бидо. – Паллада – это богиня мудрости языческая, не запоминай. Так и на чем я остановился?
– Про свободные искусства что-то, – напомнил Мартен. – Только я не понял, от кого они свободные?
– Artes liberales, то бишь свободные искусства, зовутся так потому, что достойны свободного человека, ибо не требуют физического труда и не уповают на вознаграждение. В отличие от artes mechanicae, или ремесел, таких как строительство, кузнечное дело и прочая, которыми могут заниматься и рабы. Так вот. На факультете свободных искусств ты учишься лет шесть, то есть годов до двадцати, а то и дольше. Там ты изучаешь сначала тривий, сиречь грамматику, риторику и диалектику98, а затем – квадривий, то бишь арифметику, геометрию, астрономию и музыку. Потом оплачиваешь магистру экзамен, проводишь выпускную гулянку и становишься бакалавром. То есть получаешь право преподавать, но не как полноценный магистр, а с ограничениями. Потом можешь записаться на один из «старших» факультетов: теологии, римского99 или канонического права, либо же медицины. Хотя в Париже римское право не преподают, дабы не отвращать молодых людей от истинной науки – теологии.
– Бидо, ты еще помнишь слово «пропедевтика»? – обернувшись, рассмеялся Арно. – Как там учил нас магистр Сермуаз: «Свободные искусства суть лишь подготовительный этап к изучению теологии, для которой достаточно и тривия, ибо науки квадривия, хоть и содержат истину, не ведут к благочестию…
– «… меч же Господень выкован грамматикой, заточен логикой и отшлифован риторикой, но только теология может пользоваться им», – улыбнувшись, закончил фразу Бидо. – Воистину, странные вещи сохраняются в сердце сквозь столькие годы, порой, казалось бы, и ненужные вовсе. Правы были древние арамеи: учение в молодости – резьба на камне, в старости же – черчение на песке.
– То есть в двадцать три годика сдаешь ты эти свои экзамены – и что дальше? – снова вмешался