ночь не спал, поэтому утром торможу по-страшному. Только холодный душ и спасает – после него я даже в состоянии одеться и встретить Валерио. Он вроде выдохнул: я живой и к тому же никуда из комнаты не делся. С ним Филип – дорогущие зеркальные солнечные очки подняты на лоб, темные волосы прилизаны, на запястье золотые часы, на загорелом лице белоснежная улыбка.
– Мистер Шарп, совет попечителей школы проконсультировался с юристами. Если вы хотите вернуться к занятиям, необходима справка от терапевта. Доктор должен подтвердить, что хождение во сне не повторится. Все ясно?
Я уже открыл было рот, чтобы сказать: «Да, ясно», но брат, по-прежнему улыбаясь, кладет мне на плечо руку в перчатке.
– Готов?
Отрицательно мотаю головой и киваю на комнату. Сумки не собраны, везде валяются учебники, кровать не застелена. А брат мог бы и поинтересоваться моим здоровьем. Все-таки я чуть с крыши не упал. Явно же что-то не так.
– Помочь?
Интересно, заметил ли Валерио, какой у Филипа напряженный голос. В нашей семье считают: нельзя показывать простачкам уязвимые места. А простачки – это все, кто не из нашей семьи.
– Да нет, порядок.
Достаю из шкафа холщовую сумку.
Филип поворачивается к коменданту:
– Спасибо большое, что позаботились о брате.
Валерио, похоже, дара речи лишился от удивления. «Позаботились» – не совсем точное слово, всего-то позвонили пожарным, чтобы меня сняли с крыши.
– Для нас это было…
– Самое главное, он не пострадал.
Закатываю глаза и принимаюсь запихивать в сумку грязную одежду, iPod, книги, учебники, маленькую стеклянную статуэтку кошки, флешку со всеми школьными работами. Слушать даже не буду, о чем они там треплются. Всего пара дней. Я справлюсь.
По дороге к машине Филип оборачивается ко мне:
– Что же ты ведешь себя как идиот?
Пожимаю плечами. Все-таки ему удалось меня зацепить.
– Думал, я уже это все перерос.
Брат достает брелок с ключами и снимает «мерседес» с сигнализации. На пассажирском сиденье бардак, я сметаю стаканчики из-под кофе на пол, прямо на валяющиеся там мятые и грязные дорожные карты с MapQuest.
– Ты, надеюсь, хождение во сне имеешь в виду. Потому что, перерос или не перерос, идиотом ты так и остался.
Глава третья
Гоняю по тарелке брюссельскую капусту. Напротив в детском креслице плачет маленький племянник, и Мора дает ему какую-то пластиковую штуку погрызть. У жены Филипа синяки под глазами. Всего двадцать один, а на вид как старуха.
– Одеяла на диване в кабинете.
На столе разбросаны какие-то бумажки, шкафы заляпаны жирными пятнами. Мне хочется сказать Море, чтобы не волновалась, я сам все сделаю, у нее и так забот хватает. Но вместо этого говорю: «Спасибо». Одеяла-то уже постелены. Лучше просто поблагодарить и не связываться с Филипом. И вообще держать язык за зубами. В кухне, к примеру, жарко, почти дышать нечем, но я молчу. Прямо как на тех каникулах, когда духовку не выключали весь день – готовили индейку. Папа еще сидел за столом и курил длинные тонкие сигариллы, от них пальцы