Кто-то бился головой и выкрикивал разные, совершенно не связанные между собой фразы: «Как я мо-о-ог!? Как я мо-о-ог!?»
Из другой клетки доносилось: «За что? Зачем я сделал так? Что я получил?» При этом пленник рыдал как ребёнок.
«Не-е-ет. Я не челове-ек? Люди так не поступают! Я зверь, я животное. Я изверг! Я псих! Так обмануть…! Так пре- дать…!», – неслись откуда-то со стороны вопли, сопрово- ждаемые тяжёлыми ударами о клетку.
Вся эта какофония криков, слов, стенаний и стуков по клеткам произвела на принца страшное впечатление. Его новые друзья-повелители только посмеивались, видя, как он ёжится и бледнеет, а глаза наполняются страхом. Теперь его пришлось насильно тащить к свободной клетке.
– Чудак. Твое счастье, что ты в отдельной клетке, а не с кем-то из них, – сказал Зав, когда дверца захлопнулась.
– Так что будь счастлив, – подхватил При. – И мечтай, чтобы никто из них не вырвался и не влез к тебе. Клетка – это твоя защита.
– Спокойной ночи в кругу новых друзей, – ехидно добавил Гор.
Все засмеялись и ушли.
В одиночестве принц сразу почувствовал страх и разбитость. Глядя на своих буйных соседей он ужасом думал:
«Какие же это гонимые ветром? Они же все какие-то…?»
Ар-ту сжался в комочек и замер. Мимо его клетки, насмехаясь и подгоняя как скот, охранники провели ещё нескольких страдальцев.
– Что, бежать хотел? – слышалась издёвка, – а ведь тебе говорили, что отсюда не убежишь. Не верил, да? Ну, теперь что, убедился? Чудак. Будешь убегать, мы тебя в клетке жить оставим. Понял? Будешь тут вместо пугала огородного.
– А я всё равно убегу, – твердил несчастный. – Всё равно убегу.
– Убежишь-убежишь. Конечно, убежишь, – насмешливо отвечала охрана. – Ты раз десять в бегах был. Умные уже прилаживаются к нашей жизни, а ты до сих пор ни здесь и ни там. Всё бегаешь, всё ищешь чего-то. А чего ищешь – и сам не знаешь. Я тебе вот что скажу: чудак ты, и силы воли у тебя нет.
Приведённых рассадили по клеткам, и охрана ушла.
Незаметно мысли принца вернулись к прошлому. Он вспомнил родителей, их наставления, своё детство, сверстников из знатных семей. Осознал, как часто он был несправедлив ко всем, кичась и гордясь своим титулом и как своим поведением унижал придворных, многие из которых годились ему в отцы и деды.
«А ведь как обидно и тяжело им было слышать мои оскорбления и исполнять капризы мальчишки? – думал принц.
– А родители? Ведь это из-за меня у мамы рано седина появилась».
Что доброго оставил я в памяти у родителей и близких людей? Сколько боли, страданий и позора причинил я им, разрушая надежды на то, что буду достойным продолжателем семейных дел. Как хорошо, что они не видят меня сейчас и как хочется, чтобы они никогда не узнали об этом позоре.
Неожиданно он увидел чьи-то глаза, в которых было столько боли и скорби, что принц непроизвольно вскрикнул. Это был фантом, но он узнал эти глаза.