закрывали уши, и понял, что они боятся гораздо больше, чем те, кого приходилось охранять. Сумерки сменились темнотой ночи, которая как бы разделила всех. Негромкие разговоры сменились мыслями вслух.
– Вот ведь что, получается, – доносилось со стороны певца, – ну ладно, спел то, что не понравилось. Ну, наказали. Это понятно, логично и нормально. Ну, отобрали у меня всё, что хотели. Ну и всё на этом. Так ведь нет же. Они придумывают всё
новые и новые издевательства. Всё с ненавистью, всё с болью и с издёвкой. Такое ощущение, что они делают зло ради зла и наслаждаются этим. Это как десерт для них. Неужели зло и страдания других может приносить радость? Здесь что-то не так!?
– А что не так? – отозвался поэт. – Всё так. Раз человек делает зло ради зла, значит, в неизвестной форме, физически и как живое, существует и само зло. Отсюда страдания человека и зло ради зла, это его пища и добыча.
– Слишком заумно, – возразил певец. – Ты думаешь, что в неизвестной физической форме существует живое зло, а значит, и темная, и светлая сторона. Если так, следовательно, есть и Всемогущий Творец.
Помолчав немного, певец добавил:
– Хотя это ничему не противоречит… Ну никогда не думал, что приду к этому через происходящее зло ради зла.
Ночью певец забуянил. Он долго что-то шептал, о чем-то рассуждал, что-то себе доказывал и отвергал. Потом его шёпот стал громче.
– Оправдания ищешь? – спрашивал он самого себя.
– Так ты же знаешь, что оправдания нет. Чего искать? Есть только осознание и принятие одного или другого.
В это время кто-то из охраны вылил на него ведро воды.
– Остынь, дорогой. У тебя уже из ушей дым валит. Певец затих, но скоро опять что-то зашептал.
Чувствовалось, что он сильно волновался и пытался выразить словами что-то невыразимое. «Вот, вот, нет, да, так», – шептал он. И вдруг, сразу, без всяких переходов он запел. Сначала его голос дрожал, но быстро окреп, набрал силу и зазвучал необычно громко:
Прости меня, Боже, прости я молю.
Прости, что так поздно к тебе прихожу.
Прости, что я раньше Тебя не познал,
Что друга иного тогда я избрал.
Дмитрий пел и с этими словами он словно рос и набирал силу. Поднявшись и раскачиваясь, он стоял, держась за клетку. Неожиданно налетел мощный порыв ветра и, как удар грома, что-то зарокотало. Эхом задребезжали клетки. Дмитрий продолжал петь и сквозь шум стремительно нарастающей бури отчетливо слышался только его голос:
И вот я в молитве стою пред тобой.
Веди ж меня, Боже, своею рукой.
И жизнь я свою посвящаю Тебе.
Ты только не дай мне погибнуть в борьбе.
Стремительно стала сбегаться охрана, но в это время гром так рявкнул, что земля задрожала, и налетел порыв ветра. Раздался треск, скрежет металла и всё вокруг всколыхнулось. Принц видел, как Дмитрий, продолжая петь, вышел из того, что осталось от его клетки, и пошёл на свободу. Двое отчаянных охранников бросились к Дмитрию, но какой-то неведомой силой были так отброшены на землю, что остались лежать до утра. Остальная охрана попряталась.
Принц