вздыхаю. – Я начал говорить с водой и с деревьями. Меня нужно упечь в психушку.
Листва Каштана дрожит чаще, увеличивая шелест, и я осознаю, что дерево смеётся. Улыбка облегчения кривит мои губы. Море ведь не смеялось вовсе. Да вряд ли Море вообще знало, что такое психушка.
– Что теперь скажешь? – спрашиваю я.
А что ты хочешь услышать? – спрашивает в ответ Каштан.
– Ну я не знаю. Я столько лет тебе всякого понарассказывал, теперь твоя очередь говорить.
Ты и так всё сможешь узнать, – отвечает Каштан. – Просто пока ты слушаешь лишь словами. Тебе стоит научиться сливаться с природой, с любым её проявлением, и за долю секунды ты прочувствуешь его историю.
– Круто, – улыбаюсь я. Беседа с Каштаном успокаивает лучше диалога с любой Светочкой. – А как мне этому научиться?
А как ты смог заговорить с Морем?
Я удивляюсь.
– Откуда ты знаешь историю про Море?
Каштан вновь смеётся.
Потому что я слушаю не твои слова, а твою душу. То, чему ты так хотел научиться секундой назад.
– Блин, – я хмурюсь. – Ничего не понятно. Как у меня получилось с Морем, ты можешь объяснить?
Никак. Много ли для этого надо? Взять и заговорить.
– А оно взяло и ответило, – передразниваю я Каштан.
Тот смеётся в третий раз.
– Нет, ну правда, – обиженно ною я. – Вот я уверен, что если бы все мои одноклассники заговорили бы с Морем, то ничего не услышали бы.
Конечно, – соглашается Каштан.
– Ну так, а я почему услышал?
Потому что ты зелёный ребёнок.
– Это зелёный потому, что воздуха не хватает, – улыбаюсь я, но по спине бегут мурашки. Каштан не смеётся в ответ. Он чувствует мои настоящие чувства. – Ну чего ты молчишь? Расскажи, что это значит, я что, какой-то избранный, как Нео?
Среди людей, да, – отвечает дерево.
Я смотрю вниз, на мои маленькие сандалии, раскинувшиеся по траве. Внутри меня просыпается гордость. Если в этом мире и существуют чудеса, то вот он я, свидетель одного из таких чудес.
– И что я теперь могу? Разговаривать с деревьями? – мне сложно избавиться от иронии в голосе. Многое я понимаю и без слов. Сущность или атмосфера Каштана, которая со мной общается, гудит знаниями, и мой мозг впитывает их даже без словесной формы.
Ты можешь общаться с Природой, – отвечает Каштан.
– Я могу поговорить даже с курицами из курятника бабушки? – спрашиваю.
При желании, да. Но ничего нового не узнаешь. В Природе существуют три формы жизни: исконно природная, чужая и промежуточная. Животные являются промежуточной. Они такие, какими их видит любой человек. Философии о космосе от курицы ты не услышишь.
– А от тебя услышу? – усмехаюсь я.
Если захочешь – да.
– Ну-ка расскажи, сколько планет в солнечной системе!?
Когда-то люди считали девять, сейчас думают – восемь. Последнюю, Плутон, недавно исключили из планет.
Я