радостно прощался с Солнцем. Засыпая под яркими звездами ночи, Рамалли просыпался перед рассветом и, тихо встав среди спящих товарищей в походе или дома среди родных, выходил в сад и, замерев, ждал появления солнца. Стоял во тьме, пока, раздирая черный покров ночи, в пленительно ослепительной красоте не показывала себя всему миру Ушас – вечно юная, вечно прекрасная, всем показывающая свою нагую красоту Дева-Заря!
Он всегда испытывал глубокую любовь к священной красоте Огня. Он любил каждый листок, каждую травинку, каплю воды в реке, каждый изгиб облака и реки. И, наверно, из-за этого в любом бою и поединке Рамалли не ощущал безнадежного ужаса перед смертью. Жизнь для него – мощный, щедрый к нему поток, наполненный любовью к прекрасной земле и ее обитателям.
Поэтому он не имел разрыва между душой и телом, развитием своей души и боевой жизнью великолепно подготовленного воина – то и другое любовно дополняло друг друга. Погружался ли Рамалли в отвлеченные размышления, внезапно захваченный ими, или в бою, сжимая в руках меч, погружал его в тело противника – для него в этом не было противоречия. Он ясно сознавал, почему в глазах брахманов и святых мудрецов выглядит преступным и невозможным убиение любого живого существа, но сам он не видел ничего плохого в столкновениях вооруженных людей – в их кровопролитной борьбе друг с другом. Бережное сохранение жизни и ее жестокое обрывание – едины и прекрасны в составляющей мировой узор Игре-Лиле. Убийственный удар острия кинжала, вскрывающий тело и выпускающий кровь жизни, и прекрасное слово, точно определяющее Истину, по своему действию одного происхождения, равно прекрасны своей пронзительной отточенностью.
Каждый день и час Рамалли принимал, как щедрый и прекрасный дар Мира.
И все же Рамалли, этот высокий, темно-загорелый воин, доброжелательный и спокойный, с дружелюбными внимательными глазами, отличался от своих боевых товарищей, тупо обособленных от всего, кроме войны, и Рамалли уже осознавал это свое отличие. Воины вокруг него способны воспринимать только войну; словно животные, они даже не осознают себя отдельными личностями, – им незачем это. А Рамалли сознавал насколько неудержимо влечет его любознательность к каждому своему и чужому поступку, смыслу и значению дня и ночи, каждого попадающегося на дороге камешка. В родном селе он нередко беседовал со всеми уважаемым брахманом Вишнувиртой.
За свои 60 лет Вишнувирта полностью выполнил 4 предназначения человека. В юности – это изучение Вед, в зрелости – быть главой дома и семьи, затем отшельником постигать араньяки – толкования Вед, и, наконец, странствовать, отдавая накопленные знания ученикам. Брахманы считались самыми умными и уважаемыми членами общества.
Арии – «благородные» – тысячу лет назад пришли с севера на земли Ирана и Индии, и ныне их потомки населяли Индию – множество племен жило здесь со своими языками, обрядами, богами и легендами,