рассмеялись.
Молодой человек вспыхнул от злости, но вступать в перепалку поостерёгся.
– Не волнуйся, мой дорогой Бурруш. – Царя, по-видимому, развеселило замечание Эшбааля, его голос зазвучал спокойнее. – Хоть твоё рвение и запоздало, мятежники получат что заслужили. Соответствующие распоряжения уже даны.
При этом замечании многие из придворных обеспокоенно переглянулись, гадая, что бы это могло значить.
– Да, – продолжил царь, – негодяи, что дерзнули проявить неуважение ко мне, скоро будут наказаны, изменник также получил по заслугам. Я удовлетворён, но ты Саррун, – вельможа тут же изобразил смирение, – ты впредь не смей принимать такие решения без моего ведома. Всегда следует тщательно обдумывать последствия.
– Моя вина безмерна, повелитель, я достоин наказания. – Саррун склонил голову. Раскаяния в его голосе не слышалось, но царь предпочёл этого не заметить.
– Это мы обсудим позже. – Он величественно махнул рукой. – Сейчас у нас есть более важные дела.
– Будет ли мне позволено сказать, о повелитель шести частей света? – почтительно спросил один из придворных, изящный молодой человек, прекрасный лицом и стройный, как кипарис.
С первого взгляда можно было принять его за девушку: длинные волосы завиты и напомажены, подбородок тщательно выбрит, кожа лоснится от притираний, одежды и украшения подобраны по самой последней моде. Он стоял рядом с Сарруном, и не верилось, что разодетый, словно куртизанка, юноша и коренастый обезьяноподобный мужчина в тёмном могут иметь нечто общее. Тем не менее это было так: молодой человек приходился Сарруну сыном.
– Говори, Шалумиш, – благосклонно кивнул Нахарабалазар.
– Возможно, мой достойный отец и впрямь перестарался, стремясь услужить. – При этих словах на лицах многих придворных появились усмешки. – Возможно, он был излишне ревностен и тем доставил неудовольствие, о чём я скорблю, но он не нарушил законы царства. Верно или неверно был назначен приговор, но он был утверждён, и царский глашатай огласил его. Тем, кто прервал назначенную казнь, положена кара.
– Да, это так. – Царь задумчиво взглянул на эйнемов. – Диоклет и впрямь нарушил закон, а значит, должен быть наказан. Не так ли?
– Не только он, – зло бросил Саррун. – Другой чужеземец был его сообщником, он угрожал оружием твоим слугам. За это надлежит варить в масле, пока мясо не отойдёт от кости.
– Мои воины сделали всё, чтобы исправить твою глупость, Саррун! – взорвался Каллифонт. – Можешь не рассказывать про свою верную службу царю – каждая собака знает, из-за чего ты это устроил. Твой сынок…
– Ты забываешься, Каллифонт, – строго сказал царь.
– Я сожалею, повелитель. – Каллифонт почтительно склонил голову. – Я сожалею, но это правда. Саррун ненавидел старика, и все беспорядки начались только из-за этого. Не вмешайся мои люди, кто знает, что ещё могло произойти. Они