в сторону Сарруна. Грудной, низкий, с лёгкой хрипотцой голос не отличался ни красотой, ни мелодичностью, но от него перехватывало дыхание у всех без исключения мужчин. Танец голоса – почти неизвестное вне Эйнемиды искусство, в той или иной степени знакомое всем посвящённым Аэлин. Царица-мать – бывшая гетера священного братства богини – владела им в совершенстве.
– Мать царственного сына, Саррун из рода Болг никогда не пренебрегал волей повелителя шести частей света. – Видимая учтивость стоила Сарруну немалых усилий. Их с Артимией взаимная неприязнь началась очень много лет назад. Поговаривали, что дело здесь в некоей тайной истории, но говорили очень тихо. Распускать слухи о матери царя и первом смотрителе царских тюрем и узилищ – не самый приятный способ свести счёты с жизнью.
– Ты хочешь сказать, что я лгу, Саррун?
– Я не могу себе это даже представить. Царица Артимия никогда не лжёт, это известно каждому… Если я ошибся, прошу, скажи мне в чём.
– А ты и впрямь не понимаешь? Я считала тебя умным человеком. Может, моему сыну следует поискать кого-то более толкового на твоё место?
– Если пожелает царь царей, я сам с радостью оставлю свою должность… – начал было Саррун, но тут терпение царя иссякло. Громко хлопнув в ладоши, он сердито воскликнул:
– Довольно! Только я здесь решаю, кому какое место занимать! Каждый будет делать, что повелел я, пока я не решу иначе!
Он гневно обвёл взглядом присутствующих и, удовлетворённый покорным молчанием, продолжил:
– Вернёмся к делу. Вы двое обвинены, что скажете?
– Великий царь, твоя достойная мать – мудрейшая из женщин, она сразу указала истинную причину. Когда обсуждалась участь преступника, ты велел избрать для него достойную казнь. Твоё распоряжение не исполнили, поэтому произошли беспорядки и погибли люди.
Сарруна вновь скривился, но на сей раз сумел взять себя в руки. Царь медленно обернулся в его сторону:
– Саррун, ты хочешь что-то сказать?
– Да, повелитель, хочу. Чужеземец лжёт. Ты повелел избрать для изменника достойную его преступлений казнь, и это было сделано.
– Тебе велели казнить его без лишнего шума, а ты устроил мерзкое представление! – вмешался в разговор Эшбааль.
Энекл вспомнил упрямо ходившие по Нинурте слухи, что Эшбааль – настоящий отец Нахарабалазара. Так это или нет, но молодой царь действительно не мог похвастаться орлиным носом – семейным признаком рода Харз. Оба сына Эшбааля, хоть и были обласканы, получили должности вдали от столицы. Не для того ли, чтобы не дать сплетникам возможности слишком часто сравнивать их с царём?
– Повелитель шести частей света велел подвергнуть изменника достойной казни, таковы были его слова в точности, – ответил Саррун. – Немногие из положенных наказаний достойны его проступков, но и их мне запретили выбрать – что бы ни двигало теми, кто присоветовал царю повелеть так. Мне