С уважением, Мария Парамонова».
Затем зашла в свою электронную почту и стала отправлять резюме по указанным адресам.
Уже у метро раздался звонок, и приятный женский голос пригласил Марию прийти сегодня на собеседование. «Оперативно!» – удивилась она и поспешила вниз по ступенькам, прямиком в метро, надеясь, что сегодня устроится-таки её судьба, будет работа и жильё.
3
«ХОСПИС»
3
В лесу на ландышах лежала девушка. Не совсем юная, совсем не красивая, с гримасой тупого безразличия. Лицо её было изуродовано. Рот разрезан от уха до уха, прямо как в книге «Человек, который смеётся». Глаза, и без того навыкате, были выпучены и, казалось, готовы выпрыгнуть из орбит. Густая копна волос, перемазанная землёй, являла собой ещё более нелицеприятное зрелище: тусклые, всколоченные, беспорядочно разбросанные по земле, эти спутанные волосы – можно биться об заклад – не знали толком не то что парикмахерских рук, но элементарной расчёски, и сейчас, раскиданные по свежим цветущим ландышам, казались чем-то поистине странным и противоестественным.
На крепкой короткой шее девушки виднелись глубокие кровавые линии от удавок. Живот на теле распорот крест-накрест.
Рядом ходили оперативники и привычно, без тени эмоций, осматривали место преступления. Сигнальной лентой место уже оцеплено. Судмедэксперт Ласточкин со скучающим видом склонился над трупом и уже делает свои умозаключения, оперативник Юрий Шабалин щёлкает фотоаппаратом. Команда в сборе. Всё, как всегда. Ан, нет!
Послышался призывный лай и на поляне появился Морозов со своей овчаркой Мурзиком.
– Олег! – сразу откликнулся Шабалин.
Он быстро подошёл к Морозову и крепко пожал ему руку, а затем дружески потрепал по загривку собаку.
– Мурзенька мой! Наконец-то все здесь!
– Полагаю, радости мало, – сдержанно заметил Морозов. – Не на пикник собрались.
– Ну, да, – беззлобно поддержал Шабалин и кивнул в сторону убитой девушки. – Лет двадцать на вскидку. Не мучилась почти.. Предположительно, её изуродовали, когда уже грохнули. Но вскрытие покажет. Ласточкин!
Судмедэксперт отмахнулся:
– Потом, Юр! Занят, не видишь?
– Олег же пришёл!
– Вижу, – пробормотал Ласточкин, не отрывая глаз от трупа. – А мне что, теперь всё бросить?
Морозов подошёл к нему и встал впритык, внимательно рассматривая жуткое зрелище.
– Предварительно сделали укол в область сердца. Возможно, ввели фенол. Умерла почти мгновенно, – проворчал Ласточкин.
– Мне нравится слово «почти», – заметил Морозов.
– А разве стопроцентно заключение я могу сейчас дать? – тут Ласточкин оторвался от трупа и выразительно взглянул на Морозова, которого за глаза все опера звали «главный», хотя главным был интересный субъект, сидевший преимущественно в кабинете.. – Ты как будто в первый раз «на трупе»! Ты меня пугаешь, Олег, ей-