охотились за посольским золотом», – решил Степаныч, но посветив вглубь сейфа мобильным телефоном, обнаружил обе запонки в углу верхнего отделения. Они валялись как раз за пузырьком, а это означало, что взломщик залез в сейф за чем-то для него более ценным, чем массивные золотые запонки.
«Тетрадь!» – мелькнула в голове трудовика запоздалая догадка. И как это он не заметил сразу, что нет такого большого и такого яркого предмета. А потому и не заметил, что тетрадки-то там уже не было.
Итак, неизвестный вскрыл сейф и украл тетрадь со стихами Степаныча. Именно за тетрадью злоумышленник и залез в сейф, ведь ничто другое его не интересовало: ни спирт, ни золото, ни даже рогатка.
Дверь мастерской открылась и в помещение ввалилась гурьба ребят. Роман Степаныч захлопнул сейф и начал урок технологии.
– Сейчас мы с вами начнём вытачивать болванки для ключей, – вкрадчивым голосом произнёс трудовик.
На что он надеялся? На то, что при этих словах у возможного преступника сдадут нервы, и он тут же признается, зачем взял тетрадку. Но ребята как ни в чём не бывало охотно принялись за работу, ведь задания на уроках у Романа Степаныча были не только полезными, но и очень интересными.
Когда урок закончился и дети ушли, Степаныч опять открыл сейф, будто в надежде, что тетрадка там появится. Но с чего бы ей появиться в закрытом сейфе?
«Ну что же, – решил Степаныч, – раз такое дело, придётся начинать следствие. Пойду к директору, пусть полицию вызывает, может, даже с собакой. Хотя сомнительно, чтобы полиция возбудилась на такое происшествие. С одной стороны, налицо кража, то есть тайное хищение имущества. С другой стороны, украдена только копеечная и наполовину исписанная тетрадка. А с третьей стороны, что главное, – это, наверняка, «висяк», то есть дело, которое не удастся закрыть. А полицейским оно надо?».
– Хочешь что-то сделать как следует – сделай это сам! – буркнул трудовик себе под нос и решил расследовать это преступление самостоятельно. И не потому что ощущал себя специалистом по дедуктивному методу, а потому что он очень хотел вернуть свою тетрадку и очень не хотел, чтобы посторонние люди узнали о его лирических переживаниях. Никому – ни жене, ни самому близкому другу – никогда он не рассказывал о своих стихах. С другой стороны, обладая дедукцией, можно было попытаться расследовать это дело даже не выходя из мастерской, тем более, что у него впереди было ещё два урока.
Прежде всего следовало, как учил Сенека, найти ответ на вопрос: «Куи продэст?» – «кому выгодно» было взять тетрадку?
Но кому в школе могли понадобиться стихи непризнанного поэта Романа Мастеркова?
Он же не Шекспир и не Пушкин, чтобы его рукописи представляли интерес для похитителя. Да и больших ценителей поэзии в школе было не так уж много, в основном, учителя литературы и русского языка. Были ещё три девочки из старших классов, которые сами стихи сочиняли и на школьном сайте публиковали. Но и те, и другие были вне подозрений, потому что они не смогли бы вскрыть ящик стола отогнутой