назад, к крыльцу.
**
… Ксану вытолкнуло из сна, как из глубокого океана, где она плавала и не переживала о том, что надо дышать. А тут в легкие словно плеснули кислого лимонада. Она судорожно закашлялась, открыла глаза, откинула внезапно ставшее колючим одеяло и рывком села.
Знакомый диван, шкаф у стенки, стол с компьютером – у противоположной. Задернутые на ночь шторы с затяжками по низу, Яська в прошлом году когти поточила.
И свеча на прикроватной тумбочке. И муж, сидевший в кресле и смотревший на нее в упор. Лицо его было осунувшимся и печальным.
– Кто такой Айрел? – спросил он. – Ты звала его во сне. Неприятно, знаешь ли, просыпаться от того, что твоя жена зовет другого мужчину. А до этого три дня ведет себя так, будто и не жена мне вовсе.
От ужаса язык у Ксаны присох к небу.
– Это не то, что ты думаешь… – начала она и осеклась.
Совсем не то, родной. Просто твоя любимая на самом деле большая и чешуйчатая тварь, которая никогда не сменит человеческий облик, зато даже в нем умеет плеваться кислотой. А еще она собирается на войну с Великими в компании других, не менее удивительных созданий, за одно упоминание о которых при нынешней власти могут казнить.
Артур несколько раз вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться.
– Тогда расскажи мне, в чем дело. Потому что пока я чувствую себя полным идиотом, которому жена за спиной наставляет рога. И мне непонятно одно – почему ты не призналась, что разлюбила меня и просто не ушла? Мне было бы очень больно, но я понял бы и смирился. Зачем обманывать? Мы же с тобой однажды договорились, что между нами никогда не будет вранья…
И столько боли было в его голосе, что слезы сами собой подкатили к глазам.
Нет, молчать больше нельзя. И будь, что будет.
– Я тебе лучше сразу покажу, что случилось, – тихо сказала Ксана. – Пошли в ванную. И постарайся не шуметь.
В ванной было мрачно, кафельный пол неприятно холодил босые ноги. Но Ксану и без того колотило, словно она стояла голышом на морозе, поэтому какая разница? Она оглянулась по сторонам и взяла со стиральной машинки пустую алюминиевую миску, в которой замешивала экологически чистый порошок для мытья волос.
– Просто смотри, – попросила она мужа. – И прошу тебя – не кричи.
А затем плюнула в середину миски и подняла ее за края, демонстрируя Артуру, как шипит и рвется металл, как расползается по дну зияющая дыра, как она становится с каждой секундой все шире и шире. Меньше, чем через минуту от посудины остался один ободок.
Муж смотрел на происходящее, открыв рот. Затем закрыл и снова открыл, пытаясь что-то сказать, но голос пропал, раздалось только невнятное сипение.
– Я не человек, а потомок драконов, хочешь, верь, хочешь – нет, – призналась Ксана, присаживаясь на край ванны. От волнения не держали ноги. – Сама узнала об этом только недавно. Таких, как я, сейчас уничтожают или используют для опытов. Я не говорила тебе, потому что боялась, что ты сдашь меня моралфагам. Айрел – тоже