вокзале впрыгнул?
– Как не помнить? – сказал Михаил. – Забыть не можем!.. Чуть не разнёс тогда ты моего железного коня. Но спасибо, что хотя бы тех других вслед за собою не впустил… А то развалили б вы мою машину с коллекторами твоими, наяривая друг друга под рёбра кулаками…
– Ну вот… Я же от них не насовсем удрал.
– А насколько, если не насовсем? – спросил Иван. – Значит, ты вскоре к ним назад засобираешься?
– Это вряд ли, – ответил Андрон. – Но дело в том, что у меня были планы с ними рассчитаться. Я ведь ещё в тот день сказал вам, что хочу за одной вещицей съездить, которую только найти надо… Помните мои слова? А вещица ценная…
– Во-во-во… Давай-давай, выкладывай нам, что там за вещица у тебя такая? – оживился Иван. – Небось, альбом с марками из детства?.. Или мешочек с золотыми царскими червонцами?.. Мы не побрезгуем твоим сокровищем и охотно им с тобой поделимся…
– Нет, – отвечал Андрон. – Я в детстве собирал значки, а марок не собирал.
– Так в чём же дело-то? – спросил Михаил. – Расскажи…
– Дело в том, что мой дедушка Артемий был в 1937 году арестован и сослан в лагеря на десять лет без права переписки. Все думали, что его расстреляли.
– Да, тогда немалая беда была, – сказал Михаил. – И много народу пострадало… Последствия гражданской войны не сразу улеглись.
– А после лагеря этого его перевели на поселение, где золотые прииски, – продолжил рассказ Андрон, – и там он ещё пять лет трудился в закрытой зоне на добыче золота. И тогда он получил право написать письмо своей жене – моей бабушке. Вся наша родня очень удивилась и обрадовалась, что дед остался жив… Бабушка с двумя детьми на руках – с моим малолетним отцом и с моим дядей, который был постарше, – переехала тогда к нему в посёлок в Амурскую область. Семьи на поселение пускали, правда, там было две линии охраны: внешняя – по периметру посёлка – и внутренняя – где шла золотодобыча и работали заключённые. Отработав положенное, они пересекали внутреннюю линию охраны и возвращались в посёлок к семьям отдыхать до новой смены. Внешнюю линию охраны пересекать без спецразрешения и без тщательного досмотра запрещалось.
Внутри посёлка золота было – завались, его даже меняли на еду, на чеснок и на медикаменты, но вынести его наружу не было никакой возможности. Досматривали покидавших территорию очень тщательно… – Андрон помолчал и продолжил: – И вот однажды дед принёс из промысловой зоны золотой самородок килограммов около трёх весом. Он нашёл его в золотоносной речке Серебрянке. Этот слиток, явись он здесь у нас, был бы цены необыкновенной, а в семье моего отца и деда с бабушкой он просто лежал как украшение на этажерке… Все любовались этой природной красотой, но никому и в голову не приходило украсть его у деда, например. Такие были раньше люди у нас в Сибири… Да и к чему красть, когда вынести за зону его всё равно бы было невозможно.
– Ничего себе! – сказал Иван. – Самородок в три килограмма весом! Представить себе невозможно, вот бы посмотреть-то!..
– Вот и я тоже хотел увидеть