полдюжины ребят, которые составляли мою постоянную компанию. Ты рассказывал нам легендарные истории о наших богах и героях. Сколько красоты и чувства было в твоих словах! Когда ты повествовал о забавных проделках Локки в образе кобылы, мы чуть не лопались от смеха, а когда описывал трагическую гибель Бальдра и горе его жены, умершей от тоски, я не мог сдержать слёз. Хотя мы привыкли тщательно скрывать свои слёзы, боясь прослыть малодушными, мне совсем не стыдно признаваться, что твой проникновенный рассказ заставил меня плакать. Ты произвёл на меня, ещё ребёнка, неизгладимое впечатление. Мне нравилось в тебе всё, и хотелось стать таким же, как ты! Ты слышишь меня? – Арминий нетерпеливо потряс раненого за плечо, чтобы вывести его из оцепенения. Это неосторожное прикосновение, очевидно, вызвало сильную боль. Из груди раненого вырвался тихий стон, и он бросил на Арминия быстрый презрительный взгляд через плечо.
– Ты не имеешь права презирать меня, Виллмир! Знаешь, что произошло вскоре после нашей встречи? Сначала мой отец пытался противостоять Риму, но ему быстро стало понятно, что это бесполезно. Он не хотел, чтобы селения херусков подверглись опустошению, и был вынужден вступить с римлянами в союз. После заключения мира нас с братом взяли в заложники, чтобы гарантировать верность нашего отца, и увезли в Рим. В этом нет моей вины, Виллмир! Кстати, ты помнишь моего младшего брата? У него такие же золотисто-пепельные волосы, как у тебя. Если бы ты знал, как часто я с тоской вспоминал о нашей встрече во время моей учебы в римской школе. Я понимаю, друг мой, как трудно тебе примириться с тем, что случилось. Поверь, мне очень грустно видеть тебя в таком унизительном положении. Я верю, что ты рождён для славных дел, а не для рабства, и поэтому сделаю всё возможное, чтобы освободить тебя, как можно скорее.
– Мне не нужна твоя помощь, потому что я скоро умру. Силы уже покинули моё тело, осталось лишь немного подождать, пока затуманенный болью и страданиями разум совсем не угаснет, – сказал пленник бесстрастным, монотонным голосом. – Каждый день я молю богов о скорой смерти. Но даже если я не уйду из жизни, мне было бы очень стыдно принять помощь от тебя. Мне ничего не нужно от подлого германца, предавшего свои корни. Оставь меня в покое и ступай своей дорогой.
Арминий молча проглотил оскорбление и некоторое время задумчиво смотрел на исхудалый безжизненный профиль своего старого знакомого. Потом молодой херуск порывисто встал и пошёл попрощаться с хозяином дома.
IV
Рассвет расписал небо в нежные перламутрово-розовые тона. Птицы проснулись и весело защебетали. Травинки красовались в чистых бриллиантах росы. Деревья тихо шуршали и шептались, передавая друг другу радостную весть о новом дне. На поляне резвились прекрасные белые кони с тонкими, стройными ногами и длинными, густыми гривами. Вольные, игривые создания нашли безмятежный приют в глубине леса. Как