но нужно знать свой предел. Ты сама говорила… И иногда нужно остановиться, чтобы самой не кануть в пучину смерти. Это тот самый случай. Оставь.
– Нет. Нет, Стоун, – запротивилась Грейс.
– Холлис, прошу тебя, уведи её, – взмолился Стоун.
Холлис положил руки на плечи Мартинес и мягко потянул:
– Надо идти, Грейс.
Она перестала сопротивляться.
– Берегите себя, идёт? – Стоун протянул руку. Холлис крепко пожал её. Точно также пожала и Мартинес.
За сломанным шлюзом «Пэрити» слышались ругань на мелодичном кантонском и металлическое позвякивание. Непонятливые камрады перебранивались и явно готовились вскрывать дверь автогеном. Фанатики. Глупцы.
Сколько у них это займёт? Стоун прикинул. От силы минут пять. У Холлиса и Мартинес времени в обрез. Он поморщился от боли и сказал:
– Ну всё, теперь вам точно пора.
Они нырнули в переходной шлюз на «Дивинити».
– Грейс, – позвал Стоун.
Девушка обернулась.
– Грейс, надеюсь, всё, что я сделал, что мы сделали – не пропадёт даром… Обещай мне, что ты выживешь…
– Обещаю, коммандер.
Она вдруг впорхнула обратно в «Экволити» и подплыла к Стоуну.
– Прощай, Джон.
Грейс наклонилась и слилась со Стоуном в поцелуе. Её слёзы обжигали ему лицо. Стоун задыхался от восторга, боли и осознания близости смерти.
«Господи, какой кадр был бы у старика Бэя[26] – двое влюблённых спасают мир, из-за Земли показывается Солнце, свет медленно заполняет кадр, а парочка тонет в этом свете и остаётся вместе. Навсегда. Классика жанра».
– Ты удивительная, Грейс, – прошептал Джон Стоун.
Улыбка озарила её заплаканное лицо словно сияние свыше. Она раскрыла его ладонь и положила на неё талисман, приносящий удачу.
Ничего больше не говоря, Грейс развернулась и поплыла в переходной шлюз.
Он в последний раз встретился с ними глазами.
Всё было понятно и без слов.
Шлюз закрылся.
Стоун остался один.
«Дивинити» беззвучно отстыковался от станции и быстро поплыл прочь.
Несколько секунд – и Холлис запустил двигатели. Корабль лёг на заданную компьютером траекторию.
Стоун из последних сил приподнялся и наблюдал теперь, как «Дивинити» растворяется среди звёзд.
Сквозь помехи через сотни миль в приёмник рации пробились голоса Чака Холлиса и Грейс Мартинес:
– Прощай, Стоун.
Пока китайцы выплавляли дверь, Стоун лежал и смотрел на родную планету через панорамный купол «Рэпчур». Под ним расстилались голубые воды океана.
Рот вдруг стал быстро заполняться солёной гущей. Пальцы начали неметь. Стоун испугался, что не успеет. Одна последняя вещь.
Онемевшими пальцами он выудил из кармана разбитый смартфон, оттуда же достал чудом не раздавленные в перепалке наушники. Торопливо прокрутил список песен. Нашёл нужную и запустил.
Как сладок был звук забытой, но любимой песни.
«Amazing Grace»[27]…
Грейс