ни на секунду. Но не я.
Джефф хотел ещё что-то добавить, но в последний момент, видимо, передумал и на мгновение застыл с полуоткрытым ртом и поднятым указательным пальцем. Спустя, опять-таки мгновение, он, поняв, что, должно быть, глупо выглядит со стороны, покачал головой и вернулся на исходную. Чэд и Алекс, ожидавшие от него чего-нибудь путного и по делу, сникли.
– Почему я вас вообще уламываю? – в недоумении развёл руками Дэвид, вновь взяв инициативу в свои руки. – Любые другие бы с полпинка замутили банду, а вы всё думаете о неприятных мелочах, которых ещё и в помине нет, и, может, даже и не случится! Мыслите позитивнее! Особенно ты, Пит! Чем меньше будем зацикливаться на мелочах, тем лучше всё выйдет – вот увидите! Ну? – он встал, открыл дверцу холодильничка, выудил из его недр банку колы и обернулся к нам. – Кто со мной?
Энтузиазм Дэвида всё же был заразителен.
– Вообще-то, на самом деле, нет никаких предпосылок облажаться, – поддержал его наш интеллектуал Алекс. – Играть мы умеем, и даже на любительской записи будем звучать прилично. Лично у меня есть несколько текстов, и, я так понимаю, темы для песен всяко найдутся, – он покосился на меня. – Любовные п###острадания всегда находят отклик у юных девочек.
– А пошёл бы ты! – наигранно-злобно отмахнулся я.
– Но это же золотая жила! – воскликнул он. – Правда!
– Ой, всё! – я уселся и скрестил руки на груди.
– Не обращайте внимания, он шутит, – сказал Дэвид.
– Точно, это сногсшибательная шутка, видите же – даже меня ноги не держат, потому и сижу, иначе бы давно отвесил кое-кому пару тумаков, – ещё немного и я готов был сорваться на неконтролируемую ругань.
– Глэмеры продали херову тучу альбомов, ведущими синглами[44] на которых были любовные баллады, – словно оправдываясь передо мной начал Алекс. Я не дал ему закончить:
– Да насрать.
– Чёрт, Пит! – воскликнул Дэвид.
– Ты говоришь о глэмерах, да? – не обращая внимания на кузена, обернулся я к Алексу. Он кивнул. Я обвёл взглядом всех вокруг. – Ну хорошо. Предположим – вот просто представим себе – что мы чего-то да достигли. Ага?
Все начали представлять.
– Я так привык к твоему нытью за последние несколько часов, что ты и вообразить себе не сможешь, Пит, как ты меня ошарашил, – протянул Дэвид, машинально убирая колу обратно. – Ну, продолжай.
– Мы добиваемся богатства и славы. Но вот мы на вершине. Жанр понемногу иссякает. Что мы будем делать?
Все переглянулись.
– В середине восьмидесятых никто из глэмеров и предположить не мог, что лишь через несколько лет жанр загнётся. На смену пришёл гранж. Не последние гвозди в гроб глэма забили сами музыканты, – я посмотрел на Алекса. – В том числе и приевшимися всем балладами и любовными соплями. Рано или поздно всё достигает своего апогея. Мы достигнем – не сомневайтесь. Как и все. Что мы сделаем после? Сменим звучание?