был членом хора, столько лет занимался вокалом и гитарой…
– Это всё критерии отбора, Дэвид, – отмахнулся я. – Это ответ на вопрос «Что у меня есть для университета», но не на вопрос «Для чего мне нужно высшее образование». Мне оно не нужно. Я не чувствую в нём необходимости. Ты веришь, что мы добьёмся успеха в музыке?
Дэвид чуть помедлил.
– Меня удручает твоё неверие, кузен, – нервно рассмеялся я. – Ты же вдохновлял меня своей устремлённостью.
– У нас есть потенциал, – ответил, наконец, Дэйв.
– Ещё как есть, и мы не должны его профукать, – подхватил я. – Мы всё своё время должны уделять музыке. Только тогда выйдет толк. И потенциал не останется просто потенциалом.
– А Джефф и Алекс? Они уже определились с колледжами, – пожал плечами Дэвид. – С ними как?
– Вот увидишь, если они будут играть в группе, то через пару месяцев сами поймут, что времени на всё у них просто не хватит. И придётся выбрать.
– И если они выберут не группу? – посмотрел на меня Дэвид. Я повёл бровью.
– Сам-то как думаешь?
– Придётся… найти им замену? – неуверенно спросил Дэвид.
– А что останется, если они будут штудировать макроэкономику, но будут играть мимо нот? – развёл я руками. – Хочешь не хочешь, а…
– Это будет непросто. Расстаться с ними, – Дэвид удручённо покачал головой.
– Эй! Спокойно! Никто ещё не уходит! До этого может и не дойдёт, ага? Но если дойдёт – да, это будет непросто, но необходимо.
Дэвид рассмеялся.
– Ты сам-то веришь в это? Что вот так расстанешься с ними? То, как ты прикипаешь к людям, это же…
– С Джеффом расстанусь, будь спокоен, – сказал я. Но даже сам не поверил.
– Кого же ты будешь доканывать?
– Найдёшь мне нового канадца, – пора было ставить точку в затянувшемся споре. – А Джеффу я буду звонить по воскресеньям и слушать его плач в трубке…
Родителей тоже было нелегко убедить.
– Что это за блажь такая? – спросил у меня отец, когда мама рассказала ему о моих намерениях. Поговорить в первую очередь с ней было проще.
– А что тут особенного? – пожал я плечами. – 90 % американцев вообще ограничиваются лишь школьным образованием.
– Да, но ты-то! – удивился отец. – Не понимаю… С твоими баллами! Пит, что ты творишь? Группа? Серьёзно?
– Так я сам хочу, – спокойно ответил я, ставя точку и в этом разговоре.
К моей радости дело не закончилось пошлой драмой, в которой я ушёл тем же вечером из дома, прихватив свои монатки и гитару. Я заверил родителей, что, сложа руки, сидеть не собираюсь, а намерен работать параллельно с игрой в группе, и благополучно удалился к себе наверх. Выслушав прежде, ясное дело, причитания мамы и ворчание отца по поводу того, что параллельно можно было бы заодно и в колледже учиться. Но их переживания были неизбежны. В целом же я был доволен тем, как всё прошло. Так, как я сам и хотел.
На первой же репетиции все впали в ступор.
Притаранили свои инструменты, установили всё, что нужно было и можно было. И застыли. Просто не знали, что делать.
Исправил положение я, влетевший в гараж канадца на скейте