я. – Он мечтает стать астронавтом?
– Ну да, – смущённо ответил Джефф.
– Несколько недель назад мы мечтали записать настоящий альбом и играть музыку, которую сами хотели бы слушать, – сказал я как бы между прочим.
Все переглянулись и, обмозговав сказанное, посмотрели на Джеффа с укором.
– Нефиг ставить палки в колёса мечтателям, – назидательно подвёл итог я.
В каком-то комедийном шоу здорово обыграли фразу «все свои деньги мы вложили в первую пластинку» – там музыканты именно это и делали буквально – пихали в конверт с винилом увесистую пачку купюр. Примерно это я и предложил сделать, когда услышал очередную авантюрную идею своего кузена – издаваться за свой счёт.
– Правда? – у меня был смертельно усталый взгляд и голос ему под стать. – Дэвид, правда, бл###?
– Да, Питер, правда, – мой жизнерадостный кузен глубоко вздохнул. – Не самая приятная идея, но мы должны…
– Дай-ка я тебе напомню, Дэвид, ради чего это всё вообще затевалось, – я начал заводиться. – Искусство – это здорово. Но каждый художник хочет есть. По крайней мере. Мы мечтали жить так, чтобы ни в чём себе не отказывать, а не заниматься судорожным поиском скидок и купонов в перерывах между двумя работами. Но теперь выходит, что мы сами – сами! твою мать, подумать только! – сами должны доплачивать людям, чтобы они нас слушали! Это же просто конченый бред! Может, просто распихаем купюры по коробкам? А кассеты оставим себе. Если они не хотят слушать нас – пусть не слушают, найдутся те, кто захочет.
– Х-м-м, знаешь, это забавно, Пит, – Дэвид потёр шрам на подбородке – мой, к слову, подарочек из детства. – Я могу сказать, тебе примерно то же. Аманда не хочет иметь с тобой никаких дел – ну и пусть, найдётся другая, которая захочет этого.
– Очень остроумно, братец, – кивнул я. – Спасибо за напоминание. Ты опять разбередил мои раны. Браво тебе за это.
– Чёрт, прости, Пит, – Дэвид смутился. – Я не думал, что…
– Что ты не думал? Что я всё ещё хочу быть с ней? Об этом не думал? Представь себе, Дэйв, есть в мире по крайней мере один настолько долбанутый человек, который пойдёт до конца, каким бы он ни был, но либо добьётся своего, либо умрёт, пытаясь, – я сам поражался своей решимости так и делать. Ещё год назад я бы давно плюнул, но за год юноша вырос. В конце концов, где мужество и гордость?
– Это ужасно, Пит, зачем ты так терзаешь себя? – Дэвид с сочувствием покачал головой.
– Она нужна мне. Я хочу разделить с ней свою жизнь. Ясно тебе, Дэйв? Уясни это раз и навсегда. И давай больше никогда не поднимать эту тему, идёт? Никогда. Ты ведь знаешь, что я ни за что не изменю своего мнения.
– Знаю, Пит. Ты – не я. Это же у тебя здесь стальные яйца и хватка квотербека[64], – улыбнулся Дэвид. – Ладно. Больше я тебя переубеждать не буду. Оставайся при своём. Может ты даже и добьёшься своего. Это будет сродни чуду, но…
– Вот и чудно, – прервал я его. – А теперь вернёмся исключительно к музыке и не станем проводить паралелли с моей личной жизнью, вернее с её отсутствием.