время в крепости Владикавказ декабрист А. С. Гангеблов писал: «В начале войны с Персией, по горским мирным аулам стали появляться эмиссары от наследника Персидскаго престола, Аббаса-Мирзы с целью возбудить между ними восстание против Белаго-Царя. Эмиссары эти снабжены были деньгами, но не более того что было нужно для задатков; тем же из них, которые действительно отпадут от России, обещаны горы золота».[68]
«В исходе 1826 года, – значится в делах Генерального штаба, – по приглашению одного чеченского муллы восемь тагаурцев ездили к Нух-хану[69] и одаренные ценными подарками обещали ему возмутить свой народ, в случае же неудачи они изъявили готовность самолично действовать во вред русским».[70] Помимо этого, в Осетию также регулярно отправлялись и перехватывались письма бежавшего в Персию грузинского царевича Александра[71] с призывами к мятежу против российских властей.
Гангеблов, в частности, рассказывает историю князя Шефука (Сафуга. – Б.Б.), переметнувшегося на сторону персов. Автор ошибочно считает его ингушом. «В числе соблазнившихся такими щедрыми посулами, – пишет автор, – был и Шефук, владелец аула, почти смежного с Владикавказом. В одно прекрасное утро открылось, что Шефук, забрав свое семейство, а с семейством и все что мог с собою захватить, бросил свой аул и ушел в горы. Уйти в горы значило объявить себя врагом России. Знали, где он находится; но силою возвратить его было невозможно, а по доброй воле он не сдавался. Шефук ждал награды из Персии, но не только награды, но и слухи оттуда до него не доходили. Беглец, наконец, убедился, что он обманут».[72] Далее Гангеблов рассказывает как Сафугу удалось выпросить у Ермолова свой аул назад, поменяв его на заложника – барона Фиркса.
Историю с похищением инженера Фиркса приводит также и Н. А. Волконский в очерке «Война на восточном Кавказе», но в его версии похитителями инженера являются неизвестные горцы. В пересказе Волконского князь Шафук является не ингушом, как у Гангеблова, а тагаурцем – т.е. осетином. Волконский, в частности, называет имя враждебного муллы, сагетировавшего тагаурцев. Речь идет о дагестанском мулле Магомете Маюртупском, избранном за год до этого на собрании чеченских обществ духовным лидером Чечни и считающемся предтечей Гази Мухаммада и распространившегося впоследствии на Кавказе мюридизма. «Когда же персияне начали действовать на народ чрез посредством Нох-хана (Нух-хана. – Б.Б.), – пишет автор, – то последний тотчас обратил свои взоры на муллу Магомета маюртупского и, разумеется, без малейшего труда успел приобрести в нем своего агента для возбуждения не только Чечни, но даже ингуш и осетин».[73]
Говоря о подкупе, устроенном эмиссаром персидского шаха муллой Магометом, Волконский пишет: «(…) В то время, когда яндырцы наконец пришли к убеждению, что мулла порядочный плут и лгун, и поспешили отвязаться от его влияния посредством перехода на нашу сторону, а дигорцы,