конечно, устраивайся поудобнее! – легковесно согласилась миссис Биккел. Голос ее звучал как-то по-новому. Более податливо и тепло. Теперь и она находилась во власти чар Катрины.
Катрина же по-прежнему стояла в темноте кухни. Неподвижно. Почти незаметно. Губы ее блестели кровью. А белое лицо, застыв в недовольстве, было обращено только на одного человека.
На Джульетт.
Наёмница прекрасно всё поняла и уловила негодование девчонки. Протест ее доброго сердца. Джульетт специально помешала Катрине насытиться вдоволь. И наёмнице оставалось лишь сожалеть о том, что Джульетт не понимала одну простую вещь. Если голод станет слишком сильным, неважно, как сильно Катрина хочет сберечь Джульетт. Жажда лордока возьмет свое. И тогда никто не будет в безопасности рядом с Катриной. Потому выбор был не велик.
Или Джульетт. Или случайные люди вокруг.
– Ну вроде всё в порядке! – оптимистично сообщил мистер Биккел, спускаясь со второго этажа. – Похоже, в прошлый раз удалось надежно залатать кровлю.
Джульетт захотела уйти подальше от Катрины. Хотя бы на время. Она сама не понимала своих чувств. Она так верила в благородный образ наёмницы, который сама себе нарисовала в уме, что реальность ранила слишком больно. Катрина впервые при ней выпила человеческую кровь. Зато теперь Джульетт яснее осознала предостережения сэра Марлоу о наёмнице.
Ей хотелось побыть одной.
Не оборачиваясь на Катрину, устроившись в кресле поближе к огню, Джульетт ненадолго прикрыла глаза.
Прошло совсем немного времени, как что-то резко изменилось. Разговоры в комнате стихли. Отблеск огня погас. Навалился морозный холод. Ощутив волну ужаса, обдавшего всё тело, Джульетт вскочила с кресла и в страхе огляделась.
Никакого камина. Никакой комнатки в сельском домишке не осталось. Шестнадцатилетняя девушка стояла на руинах мира, усыпанного пеплом горящих городов. Над ней чернело небо, и земля была так же черна от пепла.
Алая река крови бурным потоком устремилась меж черных берегов. Кровавое русло стекало по крутому склону, сплетаясь в плащ стоявшего впереди воина. Воина в блестящих вороных доспехах.
Впитал он боль своих жертв. Восстал во имя живых. И под ногами его разверзалась пропасть, откуда неслись крики тысяч душ. За спиной его занималась яркая заря. А перед ним ширилась тьма. Мертвая, но не пустая.
Кишела тьма легионом призраков во плоти. На лбу каждого начертано имя Падшего Принца.
Лордок.
Воинство их побеждало армии одну за другой. Подобно саранче они сметали на своем пути города и страны. Оставляя растерзанные тела людского рода. Иные из смертных стояли пред ними на коленях, именуя своими новыми богами.
И лишь воина в вороных доспехах осталась им сокрушить. И мчался легион мертвых на него. Крепче обхватив меч, воин вознес его и понесся навстречу последней битве.
Луна предваряла приход воина. А заря бежала за ним. Разгораясь в лезвии