Но я тоже решила ответить и сказала, что это кошка моя и она мне дороже, чем его глупые выходки. Он, естественно, взбеленился, стал кричать, что животное мне дороже, чем брат родной. Потом вскочил, схватил её за шкирку и выкинул в окно. Мы жили высоко, на тридцать седьмом этаже, поэтому Дашка и разбилась. Мать тоже на кухне была. За сердце схватилась, плохо ей стало. А он дверьми хлопнул и ушёл к друзьям в соседний подъезд. Я хотела вниз кинуться, чтобы к Дашке, значит, побежать, а тут маме стало ещё хуже. Пришлось срочно вызывать скорую. Пока туда-сюда, времени у меня не было. Маму увезли в больницу. Я за ней, естественно, поехала. Две недели она пролежала, потом её выписали. А ещё через две недели у неё опять приступ случился, – сестра Германа расплакалась. Все напряжённо молчали. Наконец, она подавила рыдания и вытерла нос платком. – Не спасли её. Умерла она. Так он даже на похороны не пришёл! Вот и вся история, – с этими словами она села на стул и, достав платок, снова стала вытирать уголки глаз, всхлипывая и шмыгая носом.
– Простите, Зинаида Георгиевна, мы понимаем, что вам тяжелы эти воспоминания, но не могли бы вы ответить ещё на один вопрос.
– Да, конечно. Простите. Бывает… – она встала и посмотрела своими маленькими, покрасневшими глазами на прокурора.
– Скажите, а когда и за что Герман Георгиевич получил первую степень инвалидности? Судя по документам, она у него была ещё в то время, когда вы жили в одной семье.
В зале стало тихо. Сестра Германова беспомощно оглянулась по сторонам, как бы ища поддержки или выхода из помещения, и непонимающим взглядом уставилась на гособвинителя. Тот поощряющее кивнул ей головой и сделал жест рукой.
– Какая инвалидность? – тихим голосом спросила Власова. Теперь, в свою очередь, удивился прокурор.
– Как, вы не знаете, что у вашего брата была инвалидность? – он поднял вверх брови.
– Не-ет, – протянула сестра Германова.
– Странно… В свидетельстве об инвалидности стоит дата. Ему было тогда пятнадцать лет. Почечная недостаточность, низкое внутрипочечное давление и тому подобное. Короче, хроническая болезнь почек. Вы не знали?
– Нет, не знала. И не слышала никогда даже.
Судья озадаченно посмотрела на гособвинителя. Тот почесал мизинцем затылок, но интонации не изменил.
– Не знали… Хорошо. Многие тоже не знали, и пока ещё остаётся непонятным, откуда у него мог появиться такой документ. Тем более, оригинальный. Хорошо, Зинаида Георгиевна. Спасибо вам большое за информацию. Присаживайтесь. Ваша часть, прошу пригласить в качестве свидетеля старшего управдома Саидова Хабиба Азизовича. Его организация уже двадцать лет занимается коммунальным обслуживанием района, в котором проживал Герасимов.
Старый, сутулый мужчина в светлом костюме встал, опираясь на трость. Трость тоже была белого цвета. Его абсолютно седая голова контрастировала с тёмной кожей и чёрными глазами, в которых светились энергичность и подвижность.
– Скажите,