закрыл глаза и положил руку на хлеб. Мягкая круглая ягодица в ямочках… Теплая, податливая, пульсирующая под его ладонью. Сон ли это был – или правда алкоголь и нежная забота Гликерии заставили его испытывать это странное вожделение? Было ли – не было ли… Погружаясь в огненное нутро, он стонал и называл ее девочкой, а она смеялась в ответ и сама себя целовала в огромную грудь, легко дотягиваясь до сосков губами… Откуда это нахлынувшее воспоминание? Истома вязкой патокой связывала по рукам и ногам, слышался влажный шепот: «Хоть не мой, а на одну ночь со мной, спи, касатик, спи, родной…»
Альваро отпустил хлеб, открыв глаза. Сердце билось в самом кадыке, рвалось вон из груди.
Откуда это внезапное воспоминание?
ПС бесцеремонно отломил кусок булки и засунул в рот. Медленно прожевал. Открыв чекушку, отпил пару глотков и протянул Альваро. Альваро допил оставшееся. Пряный терпкий вкус обжег гортань.
ПС бесцеремонно схватил Альваро за рукав куртки и потащил в только ему известном направлении.
– Куда мы? – спросил Альваро.
– Тише ты! А то увяжется кто за нами, а этого никак нельзя допустить. Иначе не пройти заставу.
– Заставу?
– Ну а ты что хотел? К мудрецу идем, там испытания надо пройти и заставу. Если хвост притащим, так рубеж и не покажется.
– Рубеж?
– Да-да, потом объясню, помолчи уже… Ах ты, плесень подрейтузная! – выругался ПС и с усилием потянул Альваро за собой. Он что-то нашептывал и бормотал себе под нос. Альваро не понимал, что ПС говорит. Доносились только обрывки фраз: —… ляг, оберег, на мой порог, на мой след, от напрасных слов и от всяких бед, от врага первого и от последнего, от силы, от славы, от горя, от тени, от беды и от воды, от огня и от полымя… Не успели… – обреченно закончил свой бред ПС и встал на колени. Он потянул Альваро, чтобы тот встал рядом, но гость застыл перед открывающимся видом.
Туман, словно занавес, разошелся круглыми клубами в стороны, и перед ними открылись широкая река, искрящаяся под полной луной, и мост через эту реку мрачной красоты.
– Надо же, царя нового ждут будто, аж луну включили… – ворчливо сказал ПС.
Серянка не покрывала это строгое своей зловещностью сооружение. Гладкие отполированные перила моста отражали тысячи маленьких лун, ступени были зеркальные. Альваро видел в их поверхности сжатые губы ПС, его опущенный в пол взгляд и свое перекошенное от удивления лицо. Он впервые за все время путешествия увидел свое лицо. Это не был он – другой человек, изможденный, с сухими воспаленными глазами и отросшей бородкой.
На мосту клином стояли четыре черных внедорожника с тонированными стеклами. Двери машин одновременно открылись, и из них вышли огромные гладковыбритые детины в строгих черных костюмах и лакированных туфлях с острыми мысами. То, как они двигались, говорило, что настоящих проблем у Альваро еще не было.
Лица лютых гризли ничего не выражали. Восемь громил встали полукругом и застыли, разглядывая Альваро и ПС.
– Доброго вечерочка, бояре, – пискнул ПС и поклонился в пол, буквально ударившись о землю лбом так, что серянка мелким