дверь.
Маг посмотрел в раскрытую книгу и, чему-то вздохнув, заложил её пальцем.
– Нет, нисколько, – пробормотал он. – Заходите, присаживайтесь… Чаю?
– Да, спасибо, – кивнул я, проходя вглубь комнаты. – Если можно, с лимончиком.
Аполлон Артамонович поставил чашку на низкий столик и стал близоруко шарить вокруг неё, ища закладку. Не найдя её, он со вздохом опустил книгу на ручку кресла переплётом кверху, кряхтя, поднялся с кресла и подошёл к серванту, открывать который никому, кроме него, не дозволялось – потому хотя бы, что стоял он не здесь, а в кабинете волшебника (и, как многие полагали, в домашнем), появляясь в различных частях Управления лишь в случае особой необходимости. На свет явились ещё одна чашка с блюдцем и ложечкой, китайский фарфоровый чайничек, из носа которого шёл струйкой пар, сахарница, щипцы, вилка и стеклянная маслёнка с лимоном, нарезанным дольками. Всё это шеф осторожно расставил на столике и, придирчиво оглядев композицию, уступил мне место около самовара. Я положил на стол прихваченную из дома пачку печенья, заварил себе чаю и сел в кресло рядом, помешивая напиток: чай источал густой ароматный пар, чашка была терпимо горячей на ощупь, ложечка мелодично позвякивала о тонкий фарфор, и от этого сразу делалось тепло и уютно. Аполлон Артамонович наблюдал за мной из-под полуопущенных век.
– Ну-с, Максим Андреевич, как Ваши дела? – спросил он, заметив, что я перехватил его взгляд.
– Да так… – я пожал плечами. – Потихоньку. До статьи я уж и не знаю, когда теперь доберусь, а по эксперименту все данные теперь у Климова – пускай обрабатывает.
Чародей кивал, глядя мне прямо в глаза.
– Обустроили кухню? – спросил он.
– Кухню? – я с удивлением заморгал.
– Вы, кажется, говорили что-то о новом чайнике.
– А, чайник… – я, наконец, не без труда вспомнил такой же вот разговор двух- или трёхмесячной давности. – Да, вы знаете, как это бывает: то времени нет, то желания, то того и другого… Старый тёк уже просто.
Волшебник кивнул.
– А с музыкой у Вас как? – спросил он.
– Забросил, – с неохотой признался я. – Не моё это всё-таки.
– В самом деле?
Я посмотрел на него почти что с обидой:
– Наверное. Понимаете, когда приходится всё время себя заставлять…
Аполлон Артамонович поднял руки, словно бы защищаясь:
– Нет-нет, что Вы!.. Я ничего не хочу сказать против… Просто, Вы уж извините, никак не могу придумать, о чём с Вами заговорить, чтоб не вышло опять о работе. Не про погоду ж мне у Вас спрашивать, в самом-то деле!
– Работа… – я сделал кислую мину, потом, опомнившись, постарался придать лицу нейтральное выражение – вышло так себе. – Так уж выходит, что я всё больше работаю.
Маг смотрел на меня с не вполне ясным выражением и, видно, даже не замечал, что одна щека у него была выше другой.
– Ну, хорошо, Бог с Вами! – произнёс он наконец. – Раз уж Вы так настаиваете…