и уверенно села сверху на Темина и принялась совершать ритмичные движения. Дыхание ее участилось, русые волосы разметались по плечам, в глазах горел какой-то безумный огонь.
Она всегда занималась любовью с полной самоотдачей, вся целиком погружаясь в этот процесс, и ничего другого в данный момент для нее не существовало.
Продолжая двигать бедрами, она откинулась назад, поглаживая рукой внутреннюю поверхность бедер Темина. Она уже чувствовала приближение высшей точки наслаждения, поэтому темп ее движений усилился, перерастая просто в бешеную скачку. Темину стало казаться, что его плоть сейчас просто воспламенится, когда Мария, издав протяжный стон, изо всех сил сжала бедрами бока своего партнера, отдаваясь во власть мучительной сладости.
Когда безумные ощущения спали, она упала лицом на грудь Темина. Тот приподнял ее и впился в губы Марии. Потом он развернул ее спиной к себе и вошел в нее сзади резко, глубоко, до конца. Мария низко охнула, то ли от боли, то ли от удовольствия, но Темин уже не заботился о ее ощущениях.
Он почувствовал в себе какой-то звериный инстинкт и исполнял функцию здорового самца. У Марии почти сразу возникло повторное желание, и Темин это ощутил. В нем поднялся всплеск какой-то агрессии, и он грубо и примитивно пользовал свою подругу, крепко обхватив ее бедра, сжимая их, входил и входил в Марию, то притягивая, то отдаляя ее от себя. Она мотала головой из стороны в сторону и была словно невменяемая. Темин и сам почувствовал себя одержимым...
Экстаза на этот раз они достигли одновременно. У Темина наслаждение вышло очень острым, у Марии более протяжным и расслабленным.
После того как все закончилось, она повернулась к Темину лицом, а затем легла на него сверху, зарываясь лицом в волосы на его груди.
В комнате повисла тишина. Двое утомленных любовников лежали молча, не в силах даже думать ни о чем.
Далекий гортанный крик донесся из леса – тоскливый и тревожный. Мария приподняла голову и замирающим голосом проговорила:
– Слышишь? Это леший кричит!
– Это сова кричит, – недовольно буркнул Темин и повернулся, пытаясь нашарить под кроватью пепельницу. – Черт! Слезь же наконец с меня! Прилипла – шевельнуться невозможно!
Мария медленно села на постели. Темин не мог видеть выражения ее глаз, но в голосе Марии прозвучал печальный упрек.
– Не любишь ты меня, Костик! А ведь ты – единственный человек, которому я готова отдать свою жизнь... Тебя никто так не будет любить, поверь мне! Из-за тебя я бросила все – друзей, сцену! Я ведь на Таганке играла – подумать только! Какие имена! И все это я бросила ради тебя...
Темин раздраженно затушил сигарету, порывисто сел и опустил ноги на пол.
– Вот только этого не надо! – в сердцах бросил он. – Терпеть этого не могу! Слюни эти... Не строй из себя девятиклассницу в белом фартучке! Любит – не любит... И из театра ты не сама ушла, а вышибли тебя – за наркоту!
Мария издала горлом странный звук – будто поперхнулась – и, помолчав немного, ответила