в прежнее ремесло. Потом началась война с германцами, потом революция, хозяйка дома сгинула. А в доме обосновались советские конторы, которые меняли названия, но занимались одним и тем же: регистрировали входящие, в ответ на входящие готовили исходящие, а также подшивали входящие и исходящие для архивного хранения на веки вечные. В начале девяностых, когда прежние конторы потеряли актуальность в связи с убытием навсегда советской власти, а новые не успели набрать силы, Сергею Константиновичу удалось, по случаю, уговорить тогдашнего губернатора – бесшабашную голову, что область без академической науки – неполноценная область. Тот, не вдумываясь, подписал указ, тем более, что уже прозвучали магическое указание брать самостоятельности можно сколько ухватишь, и Лабораторию – о, чудо! – открыли. А, открывши, не закрывать же! Вот, что это был за дом, настоящее убежище, раковина рака-отшельника, где Сергей Константинович обрёл спокойствие, где его научные дела пошли в гору.
Он взошёл на крыльцо по трем поистёршимся ступенькам, тёсанным из белого камня. Позвонил. Дверь отворил охранник Мокеев:
– С возвращеньицем! Сергей Константинович! Как съездили?
– Хорошо съездил, продуктивно, Василь Василич! – Ответил он охраннику, с наслаждением услышав знакомое клацанье дверного запора, отсекавшего наружный мир
Теперь точно: всё нелепейшее и страшное утро оставалось где-то там, за пределами Его мира, куда хода непосвящённым нет. Ещё несколько шагов по коридору, и он войдёт в свой кабинет, где всё, как в танке: тесно, ничего лишнего, и вместе с тем, ощущение надёжности и полного покоя. Но надеждам не суждено было сбыться:
– А вы с супругой своей самую малость разминулись. Она приходила, машину взяла. Ещё к арендаторам хотела зайти, да, я её, грешным делом, не пустил. Говорю, на сигнализации поставлены помещения, а пароля не знаю. Вы уж меня извините, осерчала она, дверцей шибко стукнула, и уехала.
В том, что Ксюша взяла их новенькую «Mazda» ничего особо удивительного не было. Ну, взяла и взяла. Машину и выбирали «дамского» цвета – красную, в тон губной помаде. Сергей Константинович, предпочитавший всем автомобилям старую, служебную «Ниву», за руль «японки» почти не садился. Да и куда на ней поедешь при его интересах! Разве что, девочек катать по бульвару… И кстати, нежное создание Шурочка как-то обмолвилась, что обож-жает быструю езду. На следующий вечер Сергей Константинович выехал со двора Лаборатории и притормозил за углом. Нежное создание, дожидавшееся за углом, село в машину и долго не могло совладать с ремнём безопасности. Пришлось помогать застёгивать ремень и поправлять его, чтобы облегал фигуру ровно. Фигура была хороша, ремень облегал плотно, подчёркивая имеющиеся нежности. Поездка была содержательной: они прокатились по вечернему городу, а потом выбрались на сибирский тракт и минут через двадцать повернули в сторону Кочемасовки.