с дневниковыми записями, долго колебался, стоит ли читать или лучше сразу бросить в камин. В конце концов, не устоял перед искушением и вдался в записи. «Так вот, значит, кто…» – сказал Жанно, увидев записи о некоем S. Он примерно догадался – по некоторым деталям, которые сестра допустила, по стихам его, переписанным ею от руки – что это «Петрарк». Последняя запись, от 11 декабря, заканчивалась цитатой из того Петрарка, который жил давным-давно во Флоренции: «Свою любовь истолковать умеет лишь тот, кто слабо любит». Жанно вздохнул. Если он в Петербурге встретит Марина – то что сказать? И этому несчастному графу Иоганну что – «Ваша невеста не любила вас и согласилась стать вашей женой от отчаяния»? Он всё же решил сжечь дневник. После того, как ему приснилась сестра – как живая, только глаза у неё были без зрачков. За эти несколько месяцев, проведенных в болезни, Жанно в мистику пусть и не поверил, но научился ею не пренебрегать. Поэтому счёл явление Эрики в сновидении неким знаком – и больше дневник не читал, а по приезду в Петербург немедленно бросил тетрадь в камин.
На следующий день после его прибытия в столицу к нему явился князь Михаил Долгоруков.
– Жанно! Живой! – сказал он сразу же с порога.
– Все меня похоронили и оплакали, как погляжу, – произнес Лёвенштерн насмешливо, но без улыбки. – А ты как? Ты был тогда ранен, или мне показалось?
– Ах, это, – махнул рукой Мишель. – Просто пуля прошла навылет, ничего важного не задето. Я тебя пытался найти, меня же назначили всех раненных перевозить в Россию… Но ты как в воду канул. И в плену тебя не было.
– Я не помню, где я был и где не был, – вздохнул Жанно. – Главное, калекой не остался. Мне руку хотели отрезать.
– Слышал о твоей сестре… Соболезную. Мой брат аж рыдал от горя. Он же её любил. Кстати, про Пьера. Хотел тебя видеть.
– Зачем? – Жанно молча сидел и курил, глядя куда-то в сторону.
– Там очень много всего интересного открылось, – загадочно произнес Долгоруков.
– Я-то тут причём?
– А ты умный, – Мишель не сводил с него глаз. – Вообще, что ты хочешь делать дальше?
Лёвенштерн пожал плечами. Об этом он как-то не думал. Возможно, продолжит служить. Может быть, выйдет в отставку, уедет в Дерпт и займётся врачебной практикой, совмещая её с преподаванием в недавно открытом там университете. Или вообще в Риге поселится. Или в Ревеле. Мог бы, как принято у тех, кто разочаровался в жизни, поехать в вояж по Европе, но ныне не то время для поездок, и денег у него столько нет.
– Ты подумай. Только не спивайся, – проговорил строго князь.
– Я не из тех, кто спивается, – Жанно взглянул на собеседника сквозь дым трубки.
– Так все говорят, а потом валяются под столом круглыми днями. Может, женишься? Или заведёшь какую-нибудь Большую Любовь?
– Кто