личное письмо. А не официальный рескрипт.
– Я бы и дружбу такую не потерпела, – упрямо продолжала его младшая сестра. – У тебя всегда с ним были странные отношения. Адам решил быть ведущим, а ты ему подчиняешься. Но так же нельзя! Дружба предполагает равенство!
– Это недостижимо в жизни, – покачал головой Александр. – И Адам… Да, он и в самом деле сильнее меня. Старше. Много пережил. Он такие вещи о себе рассказывал, что я на его фоне смотрюсь незрелым мальчишкой. И он умён, этого не отнимешь. Я сам согласился быть вторым – вот и расхлёбываю. А вести себя как тиран по отношению к князю мне совесть не позволит.
– А ему позволила совесть при всех крутить роман с Lise? – прищурив зеленовато-серые глаза, проговорила Екатерина.
– Като, – утомленно начал её брат. – Мы с ней ещё до этого договорились, что, коль скоро мы друг друга не интересуем как мужчина и женщина, мы вольны выбирать себе любовников…
– Это я знаю, – перебила его великая княжна, скрестив руки на груди. – Но кто их просил делать ребёнка? Девочка была копией твоего лучшего друга, и обманывать свет долго бы не получилось.
– Она родилась по воле Провидения, – вздохнул Александр, помрачнев лицом. – Этого нельзя было избежать.
– Саша. У твоего Чарторыйского в постели перебывала масса женщин. Он должен был знать, каким именно способом можно предотвратить такие неприятности, – жёстко проговорила девушка.
– Като! – государь покраснел от стыда. – Ты же ещё девица! Откуда ты это знаешь?
– А я слушаю, что люди говорят, – беззаботно откликнулась великая княжна. – Но дело не в моей нравственности. Дело в том, зачем Адам так поступил.
– Кажется, я начинаю понимать… Он хотел повязать свою кровь с царской, – проговорил император.
– И иметь кандидатуру в наследственные польские короли. Он же не знал, что родится девочка, – Като встала и поправила платье.
– Ma soeur, – Александр привстал, наклонился к ней вперёд, через всю столешницу. – Получается, он хотел таким образом воплотить в жизнь идею династической унии Польши и России?
– Да, – глаза Екатерины сделались совсем зелёными, и что-то хищное появилось в её лице, сходство с кошкой только усилилось. – Ты сам говорил о том, что он умён. Когда этот план не получился, он стал играть в открытую. А ты его подвёл и на этот раз…
– А теперь он просится в отставку. Умывает руки, да? – мысли лихорадочно завертелись в голове у государя.
– Не совсем. Он хочет, чтобы ты развязал ему руки, – Като вновь угостилась печеньем. Её лицо выглядело абсолютно спокойным и в то же время решительным.
– Неужели он замышляет очередное восстание? – Александр побагровел.
– Как знать, – пожала плечами его сестра. – Но он явно не собирается делать ничего хорошего для России.
– Так. В отставку он у меня не пойдёт. Пусть делает с этим, что хочет, – и Александр сел