и отошла к окну, чтобы подумать. Согласие отца ни к чему не обязывает, а то, что Николай будет довозить её до дома – вовсе не плохо, а то недавно одну из сокурсниц ограбили недалеко от Хитровки…
– Ладно, Коля, прости… Я всё поняла… Но учти, я ещё тебе согласие не давала, – закончила она кокетливо.
Николай подошёл и взял её за руку, потом медленно повернул её кисть и поцеловал в ладошку. От пристального взгляда и нежного поцелуя в груди Маши разлился жар, захотелось снова, как на катке, ощутить его сильные руки. И он словно угадал – мягко притянул её к себе и начал целовать щёки, лоб, сначала нежно, потом всё исступлённее, и, наконец, нашёл её губы. Они целовались долго, пока не стали задыхаться. У Маши закружилась голова, и она отстранилась.
– Мария Степановна, я люблю вас и прошу стать моей женой, – хриплым голосом произнёс Николай, – если вы ещё не готовы ответить, я буду ждать.
Маша почувствовала волнение от этих простых слов, её щёки стали горячими… Но внутреннее упрямство ответило за неё:
– Николай Константинович, я подумаю над вашим предложением.
Глава четырнадцатая
“Милостивый государь Иван Перфильевич! Прошу Вас, не будьте столь откровенны в своих желаниях общаться со мной при всём свете. После бала мой супруг устроил допрос – откуда я Вас знаю, и почему Вы проявляете ко мне такой интерес? Пришлось отделаться шуткой, что ему повезло с красавицей-женой.
Общение с Вами согрело моё сердце, так как супругом я уже давно забыта. Вам это известно из сплетен, ходящих в большом количестве, о моём неверном муже. Но я покоряюсь судьбе, и Бог мне послал в утешение друга – Вас, Иван Перфильевич. Единственно, чего я боюсь: sudden friendship, sure repentance…
Но, дорогой друг, будьте осторожны!
Недавно к нам заехали англичане Джеймс Кейт и доктор Филипс. Они не подозревали, что я знаю английский язык, и откровенно разговаривали при мне на своём наречии. Но я бы и не стала слушать, если бы не прозвучала Ваша фамилия. Против Вас что-то затевается. Как я поняла, господа из Англии недовольны Вашим влиянием на Императрицу. Берегитесь, Вас могут оклеветать!
Помню английскую мудрость: never write what you dare not signe, поэтому умолкаю. А.П.Т”
Николай аккуратно переписал последние строчки и устало откинулся в кресле. Зачем он возится с этими письмами? Пока самому непонятно. Но вдруг они прольют свет на тайну отношений между их семействами? И что это даст? Николай и сам не знал, но внутренний голос твердил, что это важно…
Солнце словно и не собиралось выходить из-за горизонта. В комнате было темно как ночью, лампа на столе освещала лишь кусочек кабинета. Часы пробили семь утра. Пора было собираться в гимназию. А потом можно заехать к тётке, то есть к Софье, чтобы перевести английские фразы…
Но всё это было не так важно, как вчерашнее объяснение с Машей. Сегодня у неё первый урок на Пречистенских курсах, и он обещал её встретить.
Николай встал и заходил по комнате. Стало душно. Он открыл форточку и вдохнул лёгкий морозный воздух.