Проклятый дар. Ирина Зволинская

дальше, до самого дворца. Это было легко, побороть боль намного сложнее.

      Красный сгусток впереди медленно затухал, его жадно пила жгутами извивающаяся тьма.

      Ральф сделал еще один рывок. В раскалывающейся голове откуда-то возникло абсолютное понимание, что в этих пятнах он видит сестру и Ника, и если он немедленно не оттащит от нее Фостера, то прямо сейчас лишится единственного друга. Алиана убивала его.

      – Мой друг? – донеслось до затуманенного разума.

      – Да, Ани. Как ты захочешь.

      Тьма рассеивалась, мягко отпуская Николаса. Она сторицей вернула ему то, что успела забрать. Снова от боли потемнело в глазах, Ральф подбежал к ним ближе. Пусть, боль – ничто, зато он снова начал нормально видеть. Неправильное у него безумие, совсем не веселое.

      Холд-младший держал в ладонях лицо сестры, а она смотрела на него с такой надеждой и любовью, как могла бы смотреть на всевышнего, ступившего на эту грешную землю.

      Что за нежности?! Какого черта! Он заискрился, чуть было не потерял контроль над силой. Выдохнул, втянул энергию в тело, чувствуя, как гудит внутри электричество.

      Ани повернулась, увидела брата.

      – Ральф! – всхлипнула она и кинулась ему на шею.

      Он мгновенно загнал дар еще глубже, чтобы, не дай бог, не ударить сестру. Прижал ее к груди. Кажется, именно там было сосредоточено электричество половины столицы. Небольшой, размером с теннисный мяч, пульсирующий шар, который совсем нелегко было удерживать внутри.

      – Что случилось, горе ты мое луковое?

      Алиана отстранилась, бросила на Николаса растерянный взгляд, вновь всмотрелась Ральфу в лицо, изумленно заявила:

      – Ты такой же!

      А затем подняла на него полные черной бездны глаза.

      «Как у Рэна…» – подумал Ральф, забывая о контроле. Яркий шар вылетел из его груди и завис над их головами, сыпал искрами и громко трещал. В воздухе запахло озоном. Низко загудела под ногами земля.

      Шар разрастался быстрей и быстрей. Сверкающие разряды тянулись к нему от Ральфа. Слишком много силы, слишком тяжело. Он не мог сдвинуться с места и дар подчинить не мог. Закусил губу. От напряжения на лбу выступил пот, соленые капли катились вниз, разъедали глаза. Одаренный? Посмешище! Надорвался, а силу не удержал, и сейчас он не просто сдохнет тут на глазах у сестры и друга, но и их заодно прикончит, потому что взорвет здесь все к чертовой матери!