впускающий и выпускающий людей столько, что хватило бы на приличных размеров город. Тут были благородного вида дамы в роскошных, дорогих платьях, не очень подходивших для поездок, таких обычно сопровождали гувернантки с маленькими собачками, вереницей чемоданов и гурьбой носильщиков, идущих за ними хвостом. И пожилые банкиры в модных брюках в тонкую полоску и лаковых штиблетах с белыми гамашами поверх них. Смотрелось это не слишком уместно в сочетании с вечерним фраком или френчем, но как понять молодившихся стариков? Рядом с этими путниками сновали сутулые худые молодые люди в очках с такими линзами, что можно разглядеть камешки на луне, – секретари или казначеи, в зависимости от возраста и угла наклона спины. Простые люди носили туда-сюда свои обшарпанные большие коричневые чемоданы – наверняка храня там все свои пожитки. В небогатой одежде, зачастую очень потасканной, они искали в разных уголках страны лучшую жизнь и, скопив денег на билет, верили, что простая бумажка со штампом и отрывным язычком дарует им чудо. Рабочие слонялись по площади, делали вид, что что-то делают. Полисмены сильно выделялись из всей этой пёстрой массы. Но главными тут были мальчишки. Босые, в лохмотьях, доставшихся им от старших братьев или отцов, они шастали, как воробьи, и выхватывали у зазевавшихся людей карманные часы, дорогие ручки с золотым пером или, если очень повезёт, портмоне. Над скоплением разномастного люда высился сам вокзал. Он совместил в себе чугунную узорчатую старину в виде литых лестниц, переходов со спиральными перилами, украшенными коваными розами, ограждения новаторского дизайна и стеклянную крышу, сквозь которую виднелось серо-голубое небо. Чудесное сочетание уходящего парового века и подступающего века электрического, а главным символом стал поезд, уходящий и приходящий чуть ли не каждую минуту.
Херт ошалело влетел в толпу и потерялся в ней, как иголка в стоге сена. Его толкали, пихали, наступали на ноги… Но из этого водоворота его выхватила чья-то сильная рука. Она принадлежала встречавшему его водителю, который был прислан из небольшого городка, где молодой человек намеревался преподавать. Водитель был упитанным мужчиной средних лет, с мягкой рукой, пышными усами и добрыми, весёлыми глазами. Крепко пожав руку новому учителю, он улыбнулся, представившись Джоном, фамилию не назвал, даже когда Херт попросил. Забрав чемоданы, Джон погрузил их в багажник старенького, испачканного грязью «форда» и, пригласив немного растерянного учителя сесть рядом на пассажирское место, тронулся в путь. Джон или вежливо не заметил, или просто не обратил внимания на странный вид попутчика и всю дорогу болтал без умолку, рассказывая о месте, где прожил всю свою жизнь.
Дуан слушал водителя вполуха, он всё думал о Форде и о его находке. Вскоре городской пейзаж сменился бесконечными полями и редкими фермерскими домиками, воздух стал чище и свежее, ласковый ветерок приободрил вялого Херта и унёс плохие мысли