шока. Послал сигнал о помощи, не надеясь, впрочем, на ответ.
К его удивлению, разум взорвался откликами.
“Где ты? Активируй поисковый маячок!”
“Ты ранен? Где ты находишься?”
“Нужны ориентиры! Дай ориентиры!”
“Где ты? Активируй имплант!"
“Где? Где?”
“Жив… Во имя бездны, ты жив, Таэм! Где ты, что произошло?!”
Последняя мысль принадлежала Эмриату. Тамлин скривился.
“Я свалился в реку. Сломал ключицу, несколько ребер и приложился головой о камни. Дай мне пару минут, я подготовлю пространное повествование о том, что произошло".
“Хватит язвить, активируй маячок!"
Тамлин прикрыл глаза и осторожно отослал нервный импульс к импланту, вживленному в затылочную кость каждого совершеннолетнего элле. По умолчанию он бездействовал, потому что в Аэд водились хищники, которые смогли бы найти жертву по исходящему от нее электроимпульсу быстрее поискового отряда. Поэтому активировать маячок полагалось только в экстренных ситуациях.
Голова взорвалась такой болью, как будто в нее вогнали стальной прут. Воин закусил губу и снова отключил болевые рецепторы.
"Имплант временно недоступен".
"Ничего, я уже засек твою лошадь, но сигнал не точный. Ориентируй меня, быстрее! На каком ты берегу? Где солнце? В какую сторону течет вода?”
Таэм хотел возразить, что лошадь осталась на поляне у развалин, но в руку немедленно ткнулась ее морда. Лошадка, довольная тем, что выследила хозяина, фыркнула ему в ладонь и принялась перебирать копытами и позвякивать упряжью.
Тамлин попытался оглядеться. Собирать информацию выходило из рук вон плохо, из-за пониженной чувствительности зрение плохо фокусировалось.
“Бездна… На южном берегу? Да, на южном".
“Что перед глазами?”
“Звездочки”.
После краткого молчания со стороны Эмре последовало длинное сложноподчиненное предложение, указывающее, где он видал сейчас шутки Тамлина. Воин снова скривился, попытался приподнять голову.
В этот момент некто коснулся его щеки.
Тамлин дернулся, хотел вскочить, но только задрожал всем телом и закашлялся.
И тогда тот странный звук, что вырвал его из сна, повторился. Воин притих и в изумлении понял, что это – пение. Пела женщина, и голос ее не был похож ни на один из известных ему голосов. Настолько глубок был его тембр, что, казалось, живое существо не может издавать такие звуки.
"Похоже, я тут не один".
"Что?! Мы уже близко, держись…"
Но Тамлин отключил прием чужих мыслей и попробовал подняться, чтобы рассмотреть певунью. На исцарапанную скулу легла ладонь, показавшаяся лихорадочно горячей. Мягко, но настойчиво прижала его голову к земле.
"Кто ты?" – Тамлин попытался связаться с незнакомкой мысленно, но ответа не получил.
Превозмогая онемение в шее, он повернул голову, сузил зрачки, взглянул на расплывчатый в рассветных лучах силуэт.
Вне всякого сомнения, это была женщина. Спутанные темные волосы, нечеткий профиль, вскинутая чайкой бровь и линия опущенных ресниц