быть, чуть рисуясь, по громкой связи Иваныч декламирует: «Боцману вира якорь!»
Для порядка, косящим взглядом зыркнул в локатор. Видно, вдохновение и зуд поспешания чесались близ чувствительных точек гоношливой души. Хотелось, наверное, выглядеть чётко, красочно молодецки. Пусть и для единственного матроса своей вахты. «Ух, влёгкую сейчас изящный класс покажет. Даром, что в простокваше тумана. Будьте-нате, пробкою со чпоком, куда надо попадём».
Со стороны на него глянуть – кипеш чайника в натуре. При этом, поди, кумекал: капитан Ястребцев на мостик не поднимется. Потому как не придира. Редкий кадр порядочной морской школы. Меня ли, старпома (!), опекать докучным приглядом! Что ж. Очень верно. Крайне оригинальный человек был наш мастер, с доведённым до абсолюта капитанского дендизма стильным обликом. Даже отпускником хаживал по квартире в белой рубашке с галстуком. А уж на службе?! Будни превращал в праздники и чтоб всё блестело!
Женушку выбрал не где-нибудь с танцулек. Судовую юную радистку с каюткой на ботдеке[11] парохода «Ненец», на котором капитанила знаменитая Щетинина. Те, стало быть, с Владивостока прорвались. Они же гораздо отчаянней, на «Уралмаше» из Архангельска. Рандеву шикарней не придумать. В Лос-Анджелесе, заливаемом ночными огнями, без намёка на маскировку.
Некоторые вольности при сходе на берег от советской власти морякам позволялись. Ещё бы той не притворяться, в её-то обстоятельствах, выглядеть человечной?! (Это потом гайки радостно обожмут и даже зашплинтуют).
Так и встретились: Валечка и козырный второй помощник капитана Сергей, вдоволь накрутивший рулетку судьбы в сверхрискованных конвоях и одиночных плаваниях. Несколькими годами раньше, предположительно, участник секретного вывоза золотого запаса, при крахе коминтерновской Испании. Команду, вне сомнения, заведомо подставили из самого Кремля. ЦэУ типа зашибись: «при обнаружении военными кораблями стран, поддерживающих генерала Франко, судно взорвать». Единственной им защитой служил наспех нанесённый маскировочный окрас с мачт до ватерлинии. Заведомо гибельная решка легла орлом. Дошли. Слава Тебе, Господи!
Всё до копейки потраченное на испанскую авантюру страной Советов уравновешивалось чужим золотишком. Что ж. Немного отрадно для товарища Сталина, горько для нищего победителя Франко и… совсем никак для тех моряков. Не разлетелись в клочки – и ладно…
Теперь шла великая война на морях. Точнее – дикая мочиловка по числу потерь экипажей в стальных гробах с трубой. Счастливую пару нашедших точные свои половинки и их пароходы Бог миловал. До мирных плаваний обходился с ними отечески, продолжал беречь.
Вот в каких передрягах с замахом был тот Ястребцев! Два боевых ордена зря не дадут. Завидная кличка средь товарищей молодости сияла надраенной медалью: Серёжа-понт. Ну, кто бы от впрямь лестной на нашем сленге отказался?
Мимоходом вверну случай, чтоб ты Ястребцева (старшего) почти воочию в деле представлял. Точнее, про его капитанское чутьё.
Раз