б лучшее… того… из нутра погрелся. Выпить бы… – плаксиво пробормотал мужик.
– И думать не смей. Аль забыл мои слова? Чтобы свеж и бодр был. Не хватает нам ещё по тутошним борам за хмельным болотником плутать.
Крепач пробормотал в ответ что-то нечленораздельное и, вцепившись в полы кожушка, побрёл во тьму. Вскоре его спина в накинутом кожушке скрылась меж палаток.
Всеволод посидел ещё немного, глядя как робкими язычками голубого пламени занимаются обломки ивовой веточки. Полная луна, встав над лесом, стёрла звёзды с небосвода. Ухающий филин умолк, сменив незамысловатый вокал на более практичное занятие – охоту. Поднявшись, воевода отряхнул штаны от налипшей хвои и сухих травинок и отправился следом за Кузьмой. Добравшись до своей палатки, он рухнул на лежанку. Сон свалил его мгновенно.
5.
Самый лучший воин
Утро выдалось на удивление холодным, несвойственным даже для капризной весенней поры Окоротского края. Ночной заморозок сковал прозрачной, ломкой плёнкой лужи, покрыл седой коростой льда комли старых пней, выпал серебристой пудрой инея на листьях лопуха и папоротниковых вайях. Кружевина даже прихватила белой вязью нижние ветки деревьев и кустов. Угрюмые кметы, стуча зубами, наскоро развели костры и, похлебав походные харчи, принялись сворачивать заиндевелые палатки. В стылом воздухе висела напряжённая скованность и тишина. Слова в ней застревали, будто в сосновой живице. Разговаривать людям совершенно не хотелось.
Наконец сборы закончились, и десятки построились на опушке. Пора было отправляться в путь-дорогу. Опричники, удивив всех, поднялись раньше всех. Оседлав коней, молодцы замерли в горделивых позах у самой кромки леса. Там, где в непроглядной гуще из крапивы, рябинника и поросли ольхи виднелась едва различимая тропа, уходящая меж колоннады старых сосен.
Всеволод, бросив беглый взгляд на своих людей, с беспокойством огляделся.
Заметил он её не сразу. Врасопряха в сопровождении каурки стояла чуть поодаль от людей. В тени распушённого куста кизильника, усыпанного тёмными, мелкими листочками. Завернувшись в плащ, кудесница пыталась согреть дыханием озябшие ладони. Заметив, что он смотрит, волховуша отвернулась, сделав вид, что поправляет ремешок подпруги. В следующую секунду её фигурку скрыла широкая спина Ксыра, появившегося всё так же неизвестно откуда, и непонятно как не замеченного воеводой раньше. С неприятным чувством сожаления и вины Всеволод развернулся и пошёл к всадникам.
Как он и предполагал, бравада опричников оказалась напускной. Вчерашняя попойка не прошла для них бесследно, о чём красноречиво говорили помятые, опухшие лица молодцев. Петра среди них не оказалось.
– Вижу, утро для вас добрым не обернулось, – Всеволод встал перед строем конских морд и насупленных, недовольных физиономий с набрякшими мешками под глазами.
– Ничего, воевода, для нас похмелье не впервой. На твёрдости рук никак не отразится. Лучше расскажи куда дальше править? – позевывая, спросил Тютюря.
– Сам