ответил, что нет.
Вот поэтому она у тебя и старая, поддела меня Мари. Это решает вопрос влечения.
Я запротестовал. Сказал, что видел почти столетних женщин, которые влюблялись. И у некоторых были любовники.
А в твоей книге? – спросила Мари.
В моей – нет. Любовник моей старой дамы – это мир. Она весь земной шар хочет обнять.
Прошло несколько секунд. Повиснув в воздухе, мои слова показались мне фантастически идиотскими. Любовник моей старой дамы – мир. Что за бред! Какая-то полная бессмыслица.
Агустин ушел. Мы с автостопщиком и Мари пили кофе, продолжая сидеть в саду и передвигая стол вслед за движением тени большого лавра. Потом на небо набежала туча. Стало пасмурно.
Это знак, сказала Мари. Всё, я иду в дом.
Она поднялась наверх. Автостопщик встал.
Пошли, сказал он мне. Пошли, покажу кабинет, который я себе соорудил.
Он повел меня к маленькой комнатушке, прилегавшей к кухне. Толкнул застекленную дверь и шагнул внутрь. Мы очутились в помещении из голого бетона, похожем на гараж. Я увидел стеллажи из кирпичей и неструганых досок. На полках книги. Секция романов. Секция поэзии. Еще одна с эссеистикой – автостопщик всегда предпочитал эссеистику. Я оглядел другие стеллажи, отведенные под инструменты, ящики, стройматериалы, у стен стояли мешки со штукатуркой и цементом.
Мне стало интересно, чем он тут занимается в четырех стенах. Как проводит время в комнате почти без окон, холодной даже в это сентябрьское воскресенье и, видимо, совсем ледяной в зимние месяцы.
Ты много мастеришь.
Случается. Я работаю на стройках. Делаю самую разную работу. Какое-то время был плотником. Это был нон-стоп, все время сыпались заказы, и все дальше и дальше от дома. Строительство обычно длится долго, мне надоело. Я занялся электрикой, сантехникой. Теперь я сам себе хозяин. Делаю всё – каменно-строительные работы, полы, ванные комнаты, кухни. Никакого тебе больше начальства, с этим покончено.
Я посмотрел на его руки. Такие же, как я их помнил. Может, слегка загрубели. Ладони чуть шире.
Он открыл ящик стола, вынул толстый крафтовый конверт, протянул мне. Я засунул туда руку, нащупал маленькие пластиковые квадратики. Подцепил десяток и выудил на свет посмотреть.
Полароидные снимки. Пожилая пара в кабине кемпинг-кара на бретонском побережье. Водитель фуры, маленький, сухонький, как старое дерево, с поднятым большим пальцем за рулем своего десятитонника. Дюжий бородач в розовом поло на парковке зоны отдыха. Лысый губастый старик, весь в морщинах, брови вразлет, улыбается за рулем купе.
Кто это?
Люди, с которыми я знакомлюсь.
Которые тебя подсаживают?
Которые берут меня к себе в машину. Мы какое-то время общаемся.
Ты их всех фотографируешь?
Стараюсь. Иногда забываю. Или они останавливаются в опасном месте, я едва успеваю выскочить, они должны сразу стартовать. Но каждый раз, когда могу, прошу разрешения их сфотографировать.
И они не отказываются?
Случалось. Раза два-три, не больше.
Я стоял и рассматривал