опустилась на мягкий пуфик, почувствовала полный комфорт и расслабление, посмотрела на себя в зеркало, – А кто тебя гримирует?
– Валя, она позже подойдёт.
Ирка повернулась вокруг оси, голубое платье с рюшами всколыхнулось, сделала реверанс.
– Ну, как, мне идёт?
– Очень идёт, ты и в самом деле на барышню похожа. Честно говоря, в гриме тебя и не узнать.
– Представляешь, когда-то они все так одевались. До сих пор ума не приложу, как они в те времена стирали всё это барахло. Сколько же порошка уходило.
– Тогда не было стирального порошка.
– Чем же они тогда стирали?
– Не знаю. Я не историк.
Ирка взяла со столика шляпку, надела на Милу.
– Жаль, что ты не можешь появиться в ней на улице. Уверена, за тобой бы тотчас образовался шлейф поклонников со Степановым во главе.
Улыбка незаметно сошла с лица Милы, она сняла шляпку, положила обратно на столик.
– Ты что-нибудь знаешь о нём?
– О Степанове?
– Да, о Дмитрии Васильевиче Степанове.
– Дмитрии Васильевиче… К чему такая помпезность? Ты же на днях с ним танцевала, и он на тебя смотрел слишком влюблёнными глазами.
– Можно подумать, ты ревнуешь.
Ира тяжело вздохнула:
– Мне же нельзя, у меня есть муж.
– От которого ты мечтаешь давно избавиться.
– Слушай, – поморщилась Ирина, – твои предположения ничего не дают. Мало ли что я тебе говорила под пьяную лавочку. Женщина в отчаянии ещё не то скажет. Морозов – неплохой человек, но он – настоящая тряпка, а не мужик. Ты пришла сюда, чтобы только узнать больше про Степанова?
– Нет, хотела посмотреть, как ты живёшь, чем дышишь. Ведь мы давно не виделись, в последний раз три года назад, когда я приезжала.
– Ошибаешься. В последний раз мы виделись три дня назад в школе.
– Это не в счёт.
Ирина села напротив зеркала, взяла стоявшую на полке помаду и начала красить губы, они стали яркими, вызывающими, вряд ли скромная дочка помещика Троекурова предпочла бы такой цвет. Мила отвлеклась.
– Я ничего о нём не знаю, и ты сама убедилась в этом. Я даже не знаю, что он до сих пор не женат. А зачем ты спрашиваешь о нём у меня?
– Просто так. Мне почему-то казалось, что ты виделась с ним, что вы общались.
Ирина оставила помаду в покое, принялась за тени.
– Когда кажется, нужно креститься.
– Не обижайся на меня, я из любопытства спросила. Есть во мне такая нехорошая черта.
Иринка откровенно посмотрела на подругу:
– Прости, но я сомневаюсь, что тобой движет простое любопытство, ты одинока, свободна, он тоже, значит, у этой длинной истории может быть продолжение. Разве не так?
– Давай поговорим о другом.
– Хорошо. Если тебе так неприятно я могу рассказать тебе о своей скучной серой жизни более подробно, но вряд ли это тебя заинтересует. Вижу по глазам, что не заинтересует.
В дверь