ж она делась-то? – стоя посреди коридора, растерянно крикнула Кумушница. За спиной у нее раздался отчетливый смешок. Во дворе издевательским меканьем откликнулась коза… и все стихло.
* * *
– Небось в окно удрала старуха, и дела ей нет, что у меня Безымень некормленый.
Танька задумалась. Если Кумушница не врет, бабку они с Безыменем не тронули, та успела куда-то деться раньше. В магазин за пельменями ушла? И козу с собой прихватила.
– Ну теперь давай спрашивай по-настоящему. – Кумушница ужом извертелась в стягивающих ее веревках. – Зачем мы сюда явились да для чего…
– Зачем – я и так знаю, – с задумчивой рассеянностью обронила Танька. – Ты мне уже сказала.
– Я? – вопль старушонки был страшен, ее выгнуло дугой в путах, а на губах вскипела пена, как при припадке. – Я ни в жисть, ни полсловечка…
– Ты столько словечек наговорила, что такую ерунду сообразить вообще не проблема! – Танька вдруг нависла над старушонкой, голубые глаза налились грозовой синевой и стали как водовороты в океане, засасывающие целые корабли. – Где колдун? – свистящим шепотом спросила она.
Глава 5. Расхищение ведьмочек
Из сухонького рта Кумушницы вырвался слабый вскрик, она вжалась в пол, словно пытаясь продавиться сквозь линолеум, подальше от этих страшных глаз. Богдан и Вовкулака не поняли вопроса, но были абсолютно уверены, что сейчас, глотая слова и задыхаясь, старушонка выложит все, что Танька хочет знать!
Кумушница сглотнула – так, что натянулась желтая дряблая кожа на цыплячьей шейке, с усилием, будто валуны ворочала, оторвала взгляд от Таньки и сдавленно прошептала:
– К-какой такой…
– Серенький, с ушками. – Танька выразительно помахала ладошками возле собственных ушей. – Но не зайчик, нет! Ну кто-то же должен был прийти к лесной осине, встать лицом на запад и позвать «умершего-убитого, заблудшего-некрещеного и Безымень-След, Тень человечью…» – Танька кивнула на Безыменя. Лицо существа оставалось гладким, как яйцо. Он был неподвижен, словно труп, без чужого лица отключенный от света, и звука, и вкуса, и всего! – Сами по себе они не появляются, их наслать надо. Кто-то должен был проломить защиту над домом – Кумушнице с Безыменем такое не по силам. Я почему-то подозреваю, что это наш старый серокожий знакомый – правда, раньше он не был настолько силен, чтоб ведьмовскую защиту снести. Ладно, разберемся. – Вопрос по существу – где эта сволочь?
– А и не скажу, – поджимая сухонькие губки, объявила Кумушница. – Жить хочу.
Танька пару мгновений еще рассматривала ее, потом разочарованно отвернулась:
– Великая вещь – репутация, – вздохнула она. – Его – неизвестно, где-то там – ты боишься больше, чем меня здесь. Что остается делать? Только зарабатывать репутацию. Прям на тебе.
Голубенькие глазенки Кумушницы стали бесцветными от охватившей ее неуверенности… и первых проблесков страха.
– Лезь в погреб! – скомандовала Танька Марине. –