– смерть?..
Я очнулся, когда – не знаю, где – не ведаю, в доме каком-то незнакомом, в гулком подъезде, вниз головой, на лестничном, пустом и холодном проеме.
Почему оказался я здесь?
Кто меня закинул сюда?
Ни портфеля, ни документов. Ничего нет. Карманы – вывернуты. Шапки – нет. Шарфа – тоже нет.
Боль была – действительно адской.
Голова моя – просто раскалывалась.
Все избитое тело – болело.
Надо было – как-то спасаться.
Надо было – отсюда выбраться.
Я пополз, сквозь боль, по ступенькам.
Ниже, ниже. Еще немного.
Вот и дверь подъезда. Открыл ее. Удалось. Хотя и с усилием.
Выполз – в снег. В сугробы. Пополз дальше. Встать я не мог. Все – болело.
Полз я долго. Куда-то. Вперед. С передышками. Дальше и дальше. В снег. Сквозь снег. Сквозь метель. Сквозь ночь. К жизни. К людям. Упрямо. Сквозь боль.
Над моей головой разбитой, резко, с визгом затормозив, остановилась какая-то машина. Шофер метнулся из машины – ко мне:
– Что с вами?
Говорить я не мог. Было больно.
Я с трудом прошептал:
– Избили…
– Может, вас отвезти куда-нибудь? Например, домой к вам. Поедем?
Дома не было у меня своего. И сказать об этом шоферу я стеснялся. Небось, подумает: «Ишь, какой бездомный бродяга! Ну, избили его. По пьянке. Что ж, бывает. А я-то при чем?»
Наклонился шофер надо мной, стал меня поднимать:
– Вставайте! Потихоньку. Вам надо встать.
И в глазах его я увидел и участие, и заботу, и немалое сострадание человеческое. И начал подниматься. Шофер помогал мне. Так на фронте, наверное, порой помогали друг другу солдаты.
И шофер меня снова спросил:
– Ну, куда вас везти? Говорите!
Говорить было трудно мне. Но сказал я шоферу:
– К Сапгиру!
– Что? Куда? – не понял шофер.
– Отвезите меня к Сапгиру!
– Вы бредите? Что за Сапгир? Кто же вас так избил?
– Не знаю… Сапгир – друг Рабина.
В моем сознании брезжило лишь это: Рабин – Сапгир.
– Довезу. Дорогу покажете?
– Постараюсь.
Шофер помог мне забраться в машину и лечь на бок за заднем сиденье.
Я сказал:
– Денег нет у меня.
– Да какие там деньги! – шофер отмахнулся. – Вам надо в больницу!
– Нет, к Сапгиру, – упрямился я.
– Хорошо. Поедем к Сапгиру. Кто такой он?
– Поэт.
– Поэт? Ну а вы?
– Я тоже поэт.
Покачал головой шофер:
– И зачем же так бьют поэтов?
Я ответил ему:
– Не знаю…
Долго ехали мы. Я смотрел, временами, с трудом, за окошко. Говорил: «Сюда… Вот сюда…»
Наконец добрались мы до дома, где жил тогда Генрих Сапгир.
Я сказал шоферу:
– Спасибо!
Он ответил:
– Держитесь, поэт. Выздоравливайте скорее. Да, а как вас зовут?
– Владимир.
– А фамилия ваша?
– Алейников.
– Тот,