под нос и совсем меня не слушает. Я провожаю Нюру до подъезда, и тот случайный единственный поцелуй мучил меня до ломоты в зубах всю ночь.
Нюру нашли на рельсах в конце сентября. Ходили пустые слухи, но мне плевать на очередность последних Нюриных дел. Безвременье, в которое я провалился без нее, длится и ныне, когда я, теперь уже стриженый и в рубашке, скучаю на кафедре. В отчаянье синего неба мне чудятся Нюрины глаза.
Анастасия Володина
1991 г.р., г. Пушкино. Филолог, литературовед, кандидат наук, прозаик. В 2020 году рукопись дебютного романа «Часть картины» вышла в финал премии «Лицей», в 2021-м книга попала в длинный список международной премии интеллектуальной литературы имени Зиновьева. Участница форумов молодых писателей, член редколлегии литературного онлайн-шоу «Литфак».
Полет нормальный
Мне предстояла долгая поездка в Москву. Из Крыма вот только что пустили поезд, да у нас-то он не останавливается, а в соседнем поселке стоянка всего-то на две минуты. А что там за эти две минуты сделаешь? Ногу на ступеньку поставишь – поезд и уедет! У меня ж колени больные, блокадные, и так почти баба-яга. Хотя терпеть не могу, когда чужие люди, здоровые такие лбы, вдруг кличут «бабка», «бабушка» или еще «бабуля». Есть же «дама», «мадам», «Анна Вячеславовна», в конце концов. Вот это достойно звучит, мне нравится.
Я и полетела самолетом. Ух, как намучилась я! В одном только автобусе за три часа ноги сводит, да и непонятно все в этом новом аэропорту. Я-то когд-а-а летала – последний раз аж в 1990 году, тридцать лет назад, между прочим! С дочерью отправились в Свердловск на похороны. Сдуру полетела в ветровке. Отвыкла уже от холода, так на трапе сразу вспомнила: это тебе не Крым! Хорошо хоть, родственники сердобольные раскопали из старья своего фуфайки, шубейки, ботинки, каких не жалко. На похоронах подружки вздыхали еще: совсем, видать, дела у них не в ту гору идут, а вот вышла б замуж за Толика…
Потом я намотылялась с внуками туда-сюда, да только все на поезде. Как-то не хотелось мне на самолет, да и аэропорт у нас далековато. На поезд сел себе в купе, книжку читаешь, чаек пьешь, сканворды разгадываешь, с соседями беседуешь, а детки между собой сами играют – красота же!
Детки-детки, выросли уже давно все, у самих скоро детки пойдут. Бабушка – это я еще привыкла, это мне еще понятно. А вот «прабабушка» – это что вообще такое? Так даже на улице нахалы всякие не говорят. Вот кричат тебе «бабушка», а ты обернешься и скажешь: «А я не просто бабушка, я уже пра!» Как будто бабушкой все и заканчивается…
Ой, глупости какие в голову лезут, это все от нервов. Аэропорт-то какой отгрохали, чисто дворец. Я видела, его в новостях даже показывали, хвалили очень. Нас теперь вообще-то часто по телевизору показывают, не то что раньше…
Подхожу к стойке, паспорт отдаю, сумку. Девушка в зеленом галстучке, неприветливая такая, говорит:
– Выход на посадку заканчивается за 40 минут.
– А как я узнаю, когда посадка?
– Вас