учитывать, что приход в мир Иисуса Христа является не только историческим событием, но в силу его особенности, есть и единственное основание, позволяющее вообще говорить об истории. Действительно, особенность требует, чтобы был выделен некий определенный начальный момент земной жизни Иисуса Христа. В противном случае был бы утрачен истинный смысл тайны Воплощения. А значит, вряд ли уместно полагать, что Творение, опосредованное через Иисуса Христа, не участвует в том же историческом измерении, связанном с неким началом времени[325].
Тезис о начале Творения тем самым приобретает значение большее, чем просто неизбежное следствие creatio ex nihilo. Он показывает, что аспект времени и, следовательно, историчности самого Откровения как истории спасения, внутренне связан с объяснением «начала мира». С этой точки зрения, тезис о существовании начала тварного мира во времени уточняет его онтологическую случайность.
С другой стороны, поскольку Творение является осуществлением предуготованного плана Отца в Иисусе Христе, то тезис о творческом посредничестве Христа утверждает существенно исторический характер божественного плана и его реализации[326]. Действительно, было бы неразумно мыслить онтологическую зависимость твари от Бога, абстрагируясь от историчности бытия самой твари. Не следует внешним образом сочетать эту зависимость с отношением, которое Бог устанавливает с тварью в начале истории спасения. Скорее, следует сказать, что существует неразрывная связь между тем и другим: при рассмотрении человека и мира нельзя отделять историческую инициативу Бога от онтологической зависимости человека от Бога, которая, хотя и трансцендентна истории, не может осуществляться вне ее.
б) Сохранение бытия мира
Перспектива изначального исторического измерения божественного плана позволяет, кроме того, лучше понять почему творческий акт не исчерпывается созданием тварного мира.
Подобному истолкованию Творения противоречит то, что тварному миру как результату сообщения ad extra чистой актуальности божественного Бытия в каждый миг его существования присуща причастность этой актуальности.
Поэтому Творение есть непрерывный акт, которым Бог поддерживает бытие созданного Им мира: тем самым становится понятно, что означает божественное conservatio et gubernatio[327].
Это непрерывное творческое действие Бога нельзя отделить от посредничества Христа[328]: в связи с этим сохранение твари в полученном ею бытии приобретает особое значение. Если Иисус Христос есть Начало и Конец Творения, то ясно, что творческая деятельность Триединого может быть завершена только в акте предания Отцу всей действительности Тем, Кто все во всех, чтобы Бог был все во всем[329].
С этой точки зрения постоянство во времени творческого действия выражает нерушимую верность Творца Своему плану и фактически является выражением