власть Бога над историей сочетается со свободой человека.
Чтобы разобраться в этом, необходимо обратить внимание на следующее. Во-первых, следует помнить об историчности предустановленного плана. В силу этого нельзя понимать власть Божию над миром абстрактно, как некую спущенную сверху априорную схему. Во-вторых, свободу человека нельзя мыслить как реальность, не связанную с причинами, вызвавшими ее существование. Действительно, если человек существует, поскольку он избран, то его верность творческому действию Бога никак не может повредить его свободе. Напротив, это условие его возможности быть самим собой и реализации собственной свободы.
Поэтому божественное Провидение не ставит под вопрос свободу человека[334].
При таком подходе проблема божественного содействия значительно проясняется. Поскольку отношение между свободой человека и Бога не может мыслиться как взаимная конкуренция, понятно, что наибольшая творческая свобода Бога проявляется как раз в установлении человеческой свободы и ее постоянной поддержке. («Потому что Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению» [Фил 2, 13]).
Тогда ясно, что через божественное содействие мы подходим к пониманию того, что Бог, завершая в Иисусе Христе историю, дает возможность реализоваться человеческой свободе в принятии или отвержении Христа и предустановленного плана Отца.
Таким образом, примат божественной инициативы, сохраняющей свое действие на каждом этапе развития плана спасения, не противоречит и не ограничивает свободу человека, но способствует ее полному осуществлению. Как мы увидим в случае первородного греха[335], зло и грех в человеке имеют своим единственным началом драматичную способность человека отрицать призыв спасительной воли Божией, что ведет к крушению его свободы и утрате самого себя.
Литература для углубленного изучения темы:
P. Mazzarella, Creazione, partecipazione e tempo secondo S. Tommaso d’Aquino, in «Studia Pataviana» 29 (1982), 309–335.
III. Приложение: Творение и естественные науки
Предварительное замечание
Избранный для трактовки богословия Творения подход позволяет рассматривать естественнонаучную проблематику начала мира, избегая как наивного согласования веры и науки, так и нарушения ими границ своей компетенции[336]. Учитывая характер нашего изложения, мы не можем здесь подробно рассматривать бесчисленные частные вопросы, связанные с отношением богословия к наукам о природе[337], но ограничимся указанием общих принципов, отсылая читателя к соответствующим специальным монографиям.
Богословское учение о творении позволяет разуму освободиться от заблуждений, сводящих мир к иллюзии, ничто, или же к не имеющему различий Единому, в котором все сущее теряет свои характерные черты. В то же время, оно позволяет разуму полностью развиться[338]. Действительно, в контексте креационизма