сочувственно, но говорить ничего не стала.
Порядки у эльфов, конечно, загадочные, с окраиной этой. Только если у тебя родная мать уже там, на окраине, а ты к ней возвращаться не хочешь – это подозрительно. Неужто не пожалеет, если сама через это прошла? И опять же эльфенок про брата упоминал. Брат-то нагулянный, значит, тоже должен помалкивать и не осуждать. Да и за что осуждать-то?
Дур этих осуждать надо…
Только и с дурами странно. Неужто такие коровы смогли тайком в эльфийскую деревню прокрасться? Да и проворачивать все надо быстро, один крадет, три прикрывают. За один раз одного-двух эльфов украсть можно, не больше. Потому как меньше десятка – это набег, а больше десятка – нападение, а нападение – это война.
Обычно лучники набеги делают, ловкие, юркие, быстрые, худенькие… чтобы в кустах могли прятаться. Сами почти эльфы, вот и прут себе подобное. Им заказы делают, обычно на девок. А они выносят и продают желающим попользоваться. Потом стараются обратно вернуть или затерять где-нибудь…
А эти бабы – ударная сила, те, кто с дубиной скачут и по головам лупят. Они ж как буйволы топали по лесу!.. Их любой эльф, даже глухой, задолго до появления в деревне услышал бы.
И мальчишку, гостя из центра леса, успели бы отправить домой, к отцу, или с кем он там живет?
Не сходится что-то во всей этой истории.
Как бы с дурами этими переговорить?.. Только если дядю Гоша попросить быть посредником. Объяснить ему ситуацию…
Не хочет эльф домой – бывает… Редко, но бывает. Очень редко.
Обычно они к своим предпочитают уйти.
Плохая история – странная.
***
Поспать отдельно опять не получилось. Пришлось будить стонущего эльфенка и запинывать к себе на кровать. Акита даже не злилась, просто спать очень хотелось. И жалко Нинора уже не было. Просто мешал спать, беспокоил, а на улицу не выгонишь. К Солю только если спать отправить, так тот с печки столкнет и не заметит. Да и чего брата теснить, когда это она, Акита, эльфенка притащила? Ее решение, ей и отдуваться.
Да и подумаешь, печаль какая, проснуться, дошлепать босиком до вороха шуб, потрясти за плечо мальчишку, дождаться, пока он распахнет свои большие черные глазища, и буркнуть:
– Ко мне иди. Стонешь громко.
И обратно пошлепать, под одеяло. Дождаться, когда Нинор сбегает во двор по нужде и уляжется рядом. Все. Можно спать…
Утром Акита проснулась бодрой и вовремя – Соль только дрызгался у рукомойника. Пнула эльфенка: «Собирайся, в город поедем, предъявлять тебя родне» и выползла тоже умываться.
Побрызгалась с братом, посмеялись, подоила Бурую, вернулась с ведром молока… и наткнулась на затравленный взгляд мальчишки, тихо сжавшегося в углу на лавке.
Поджав губы, ничего не сказала, молча позавтракала тем, что мать на стол поставила, и этому, недонахлебнику, рыкнула, чтоб ел и не выделывался. А то удумал страдать с утра пораньше непонятно над чем.
Вышла во двор, оседлала Каурого, вернулась за эльфом, вытащила его и чуть не силой запинала на коня.
Ехали молча.